Доктор попрощался с инспектором Маккензи и пошел к себе домой в Литл-Медоу той же дорогой, что и прибыл сюда.

Оставшись один, детектив посмотрел на мертвое тело, лежащее на берегу. На своей работе он уже давно привык к таким вот трупам, которых видел довольно часто. Для него, инспектора полиции, они уже не являлись живыми людьми, а были только плотью, которая уже ничего не чувствует и ни в чем не нуждается. Инспектор Маккензи верил в Бога. Он знал, что души умерших отправляются на небеса, и во имя этого детектив и продолжал свою работу. Если бы не его вера, то он, наверное, уже давно бы стал обыкновенным циником.

Инспектор был убежден, что все человеческие пороки происходят от слабости духа. Сильный человек никогда не будет лишать жизни своего ближнего, потому что не сможет опуститься до убийства. Дин Маккензи считал этот смертный грех самым мерзким преступлением и ненавидел убийц так сильно, как только мог. Но полицейский старался, чтобы эта его философия не мешала работе, поэтому, пока велось следствие, даже самых отъявленных головорезов он называл просто подозреваемыми. Инспектор полагал, что он не вправе выносить приговор, а должен сделать все для того, чтобы решение суда было справедливым, изобличало настоящих преступников и оправдывало невинных. Для этого детективу нужно было тщательно подходить к выбору методики расследования, требовалось собирать как можно больше улик и знать все о жизни погибшего, чтобы тем самым выйти на виновного.

По мнению Маккензи, жертва и убийца неразрывно связаны мотивом и местом преступления, за небольшим исключением, когда человек специально приезжает за много миль для совершения тяжкого злодеяния. Чаще всего преступник и убитый живут в одном городе, работают вместе или состоят в кровном родстве. Так что круг, как правило, сужался до определенного количества людей. В данном случае инспектор был уверен, что тот, кто задушил Энни, живет в Литл-Медоу или его окрестностях, а значит, нужно искать именно здесь. Он должен опросить всех: и тех, кто хорошо знал девушку, и тех, кто разговаривал с ней всего один раз в жизни. И те и другие могли поделиться важной информацией, которая поможет расследованию. Маккензи заглянул в свой блокнот и решил, что первый, кого он должен допросить, – это тетя погибшей, мисс Хелен Ховард.

Однако не стоило отбрасывать и тот вариант, что убийца все-таки приехал издалека. Эту версию нужно было обязательно проверить, и инспектор снова подозвал только что вернувшегося Уилкса. Тот доложил детективу, что по тропинке можно дойти до деревни коротким путем, и приготовился к выполнению очередного задания.

– Хорошо, Уилкс, попробуйте узнать на железнодорожной станции, кто вчера приезжал в Литл-Медоу. Вряд ли они хорошо помнят всех приезжих, но, может, кто-то вызвал подозрение, странно или вызывающе себя вел.

– Слушаюсь, сэр, я займусь этим немедленно.

– Да, только сначала отвезите тело девушки в Грасмир. Доктор забыл вызвать санитарную машину, но я предусмотрительно заказал ее, как только мы узнали о найденном трупе. Вы поедете с ними и скажете эксперту, который будет проводить вскрытие, что отчет нужен мне сегодня до конца дня. Я сам позвоню ему, чтобы узнать о результатах вскрытия, а официальный отчет пусть пришлет в полицейский участок в Литл-Медоу – мы будем работать там, пока идет расследование.

Сержант Уилкс остался ждать, пока за трупом приедет машина, а инспектор Маккензи решил сам пройти по тропинке, которая начиналась от большого валуна и, петляя в лесных зарослях, уходила в сторону деревни. Изучив этот участок леса между озером и деревней, детектив пришел к выводу, что здесь легко затеряться и уйти незамеченным в любую сторону – как в деревню, так и на Грин-Бенк-роуд, на запад ведущую в Грасмир. Если же свернуть с Грин-Бенк-роуд налево, то за пятнадцать-двадцать минут можно добраться до поместья Риджес-Холл, о котором инспектор знал давно, так как раньше жил в этих краях и бегал в поместье еще мальчишкой.

Дину Маккензи часто приходилось выезжать в маленькие города и деревни для расследования уголовных преступлений, в частности, убийств. Вот так и сегодня он приехал на служебной машине из Грасмира, где он жил уже около пяти лет. Детектив с детства хорошо знал окрестности Литл-Медоу. Но он, несмотря на то, что редко приезжал в эти места, всегда вспоминал их с теплотой. Инспектору было уже сорок пять лет, и детские воспоминания всегда были самыми важными и радостными для него. Это было время надежд и веры в чудеса. Сейчас Маккензи редко предавался мечтаниям. Мечтать – означало для него признать отсутствие желаемого в настоящей жизни, а этого детектив не мог себе позволить. Даже когда он расстался со своей девушкой, которая предпочла выйти замуж за мелкого лавочника, Дин Маккензи не винил ее: он понимал, что она делает это и ради него тоже. Наверное, полицейские должны оставаться холостяками, чтобы сохранить свежую голову и не утратить объективность мысли. Так он себя убеждал, но при этом боялся признаться самому себе, что слишком устал от одиночества и даже считает себя неудачником, ведь ему не посчастливилось иметь свой дом и семью.

Исследовав место преступления, инспектор вернулся к своей машине и отправился в Литл-Медоу. По дороге в деревню он решил, что сейчас нужно как можно скорее поговорить с тетей убитой девушки, а потом – зайти в полицейский участок и разработать предварительный план расследования. Обычно детектив составлял перечень дел, которые он должен был сделать за день. Затем он добросовестно и аккуратно заносил все полученные сведения в свой блокнот. Туда он вписывал имена подозреваемых, описания событий, алиби, важные факты; в блокноте можно было делать заметки, вносить исправления, дополнения, формулировать вопросы.

Это дело показалось инспектору сложнее обычного. Маккензи смущало то, как девушка была убита. Если бы это были обычные грабители или имело место преступление сексуального характера, то на теле должны были быть другие следы насилия: синяки или царапины. Орудие убийства тоже было не совсем типичным – в таких случаях, как правило, применяют нож или любое другое холодное оружие, а иногда убийство совершается ударом тупым предметом по голове. Но здесь жертва была задушена – жестоко и беспощадно – так стоило ли рассчитывать на то, что, совершив убийство непреднамеренно, в порыве ярости, убийца вскоре придет и раскается в преступлении? Инспектор Маккензи сильно сомневался в этом. Ему часто попадались такие дела об убийствах, когда муж мог ударить свою жену ножом в ходе семейной ссоры, а потом, видя, как она