— Сценаристка.

— Блин! — расхохотался он.

— А что тут смешного?

— Киношница! И я киношник! Я оператор, Игнат Рахманный, может, слыхали?

— Извините… Я к большому кино, увы, отношения не имею. Я пишу сценарии к мыльным операм.

— Ну и что? Тоже дело хорошее. Наши гении презрительно кривят губы, а я гляжу, скольким людям сериалы дают работу… Вот у мамы есть подруга, еще со школы, хорошая артистка, но ее никто раньше не знал, а снялась в двух сериалах, кстати, с моей подачи, и теперь снимается все время, и деньги какие-то зарабатывает и, практически, славу. Ее теперь нередко приглашают во всякие телепрограммы, она счастлива на старости лет.

— А вы хороший человек, Игнат Рахманный.

— Вы знаете, что значит «Рахманный»?

— Честно признаюсь, нет.

— Ну, если верить Далю, то в разных областях России это толкуют по-разному, но мне отец объяснял, что это значит — веселый, радостный, непринужденный.

— И вы, похоже, оправдываете свою фамилию?

— Ну, я стараюсь… Но вообще-то я тоже разный. Вот вы мне нравитесь, и с вами я такой… да. Ну так что? Поужинаем вместе?

— Я с удовольствием, Игнат, вы мне тоже нравитесь, но ей-богу, я не знаю.

У меня в сумке зазвонил телефон. Витька.

— Алло, подруга, ну, есть уже впечатление?

— Более того, есть одна конструктивная идея, но я не уверена, что вы на это пойдете…

— Леруня!

— Погоди, Витя, я…

— Я сейчас заеду за тобой, минут через двадцать буду. Ты позавтракала?

— Я в процессе.

— Ладно, жди!

— Витя, скажи, а вечером я буду свободна?

— А в чем дело? Уже кого-то захороводила?

— Ты мне отвечаешь вопросом на вопрос.

— Ну, если очень надо…

— Очень.

— Кавалер рядом, что ли?

— Угу.

— Ну, ты даешь! Или уже дала?

— С ума сошел!

— Ладно, до встречи, подруга. Это твое личное дело.

И он отключился.

— Та к что насчет вечера? — весело сверкая глазами, осведомился Игнат.

— Может, и выгорит.

— Вот и отлично! Лера, а как вы думаете, если я в вареники зачуток сахарку подсыплю, это не будет кощунством?

— Точно не будет!

— И вправду, какая вкуснятина, никогда бы не подумал. Лера, позвоните мне, тогда у меня останется ваш телефон.

— Запросто.

Мы обменялись телефонами.

— Обещаю, как только у меня что-то прояснится, я вам сообщу.

— Лера, я ужасно рад, что мы встретились… Вы мне еще тогда глянулись, когда этого олуха Денди приволокли.

— А он олух?

— А кто же еще? Охотничья собака, которая живет в городской квартире в качестве болонки… Я говорил маме, но она уперлась, хочу сеттера. Ну, желание мамы закон. Только я-то живу отдельно, этот болван вечно удирает, а мама вся в страданиях. Женская логика!

Он говорил с какой-то прелестной иронией, отчего все приобретало обаятельную легкость.

— Игнат, ответьте мне на один вопрос.

— Я готов.

— Мне говорила одна женщина, жена известного оператора, что среди кинооператоров нет голубых, это правда?

Он почесал в затылке.

— Честно говоря, никогда об этом не задумывался. Но, кажется, это так… Действительно, что-то не припомню… Как интересно… Надо будет обсудить это с коллегами, — рассмеялся он. — А вы кофе не пьете?

— Мне здешняя повариха посоветовала пить чай.

— Да? Значит, кофе тут говно. Ладно, зайду в какую-нибудь кофейню, я без кофе не могу.

Ему тоже кто-то позвонил. Но тут явился Виктор.

— Игнат? — ахнул он.

— Боже, какие люди!

Они обнялись.

— Леруня, ты в курсе, что Игнат великий оператор? Урусевский наших дней!

— Не преувеличивай, Витек! Я просто хороший оператор. Лера, не верьте ему! Он ведь ждет, что я в ответ скажу, будто он гениальный режиссер, но не дождется!

— Засранец ты, Игнаша! — добродушно рассмеялся Витька. — Хоть бы при девушке постеснялся говорить гадости в мой адрес.

— Но Лера ведь не твоя девушка? Или я не прав? — вдруг насторожился Игнат.

— К сожалению прав! Но она моя старая подружка и примчалась в Киев на мой зов спасать ситуацию…

— Отзывчивая, значит?

— Да вообще золотая!

— Алло, ребята, я ведь тут…

— Я так понимаю расклад — Леруня, этот тип тебя на вечер ангажировал?

— Правильно понимаешь, — кивнул Игнат.

— Та к и быть, постараюсь отпустить ее, но смотри, если обидишь мою подружку, будешь иметь дело со мной!

— Я никогда девушек не обижаю! Я их люблю!

— Все, Леруня, хорош питаться, поехали!

— Лера, я жду вашего звонка! А не дождусь, сам буду звонить, я настойчивый!

— Договорились!

— Лер, ты что, только сейчас с ним познакомилась?

— Нет, что ты! Он сын моей соседки.

— У вас что-то есть?

— Пока нет. Просто я ему нравлюсь, он мне даже преподнес как-то букет цветов… — напустила я тень на плетень.

— Смотри, подруга, он жуткий бабник.

— Ну и что? Он очаровательный, замуж я не мылюсь, так почему бы и нет?

— А почему это ты замуж не мылишься?

— А кому я с двумя детьми нужна?

— Мне не нравится такая постановка вопроса.

— Помнишь, наш Евгений Фридрихович говорил про кого-то — у него жестокий дар констатации. Вот и у меня этот дар прорезался, а вообще, давай-ка поговорим о нашем, о девичьем. Я вот что придумала…

Я изложила ему свою идею перевертыша.

— Ты спятила? Нас не поймут!

— Кто?

— Да никто не поймет. Ни продюсеры, ни зрители!

— Да что ты про зрителей знаешь?

— А ты?

— Я сама зритель, а у продюсеров представление о зрителях, как о быдле. А если так подходить, то, собственно, почему бы этому быдлу не схавать с восторгом наш перевертыш, тем более что Александров красавец, сексуальный и фактурный, а этот ваш Платов какой-то квелый, впрочем, его даже винить нельзя, роль уж больно тоскливая. Думаю, в роли злодея он будет лучше смотреться.

— А ты откуда Платова-то знаешь?