— Вот-вот, в том-то все и дело, — пробормотал Ананов. — Ты, мать, никогда ни на что не жалуешься… Почему? Это плохо… Нужно протестовать, кричать, топать ногами, качать свои права… А ты даже не звонишь в диспетчерскую, когда отключают воду…

— Зачем? — Нина непонимающе взглянула на мужа. — Топать ногами… Для чего, Андрюша?

Начальник милиции вздохнул:

— Тебе непонятно? Как и всему русскому народу… Тебя иногда так же трудно понять, как Леокадию. Удивительное существо… И полная противоположность тебе… У нее ничего нет положительного, один сплошной негатив…

«У меня тоже», — подумала Нина, но объяснять не стала.

— Девка вечно всем недовольна… Разве так должно быть?.. Радости не дождешься… Все не в масть! Хотя, может, жизнь ей малость мозги вправит, не знаю… Или мужики — это всегда гаранты стабильности…

Какие глупости, подумала Нина, все как раз наоборот…

Но возражать по обыкновению не стала.

Профессию отца Лёка не любила, не признавала и его выбора понять не могла. Когда-то она спросила:

— Как ты можешь так жить? Ведь для тебя мир состоит только из бандитов и преступников!

Отличный вопрос… И папахену надо найти на него разумный ответ…

— Состоит. Ну и что? Это просто широкие яблочные последствия! Удачный фруктовый эксперимент! — согласился отец. Он с сомнением относился ко всем партиям, особенно почему-то к правозащитным. — Хотя это неполная правда, дочка… Полную ты узнаешь нескоро. Если вообще узнаешь… А изначально все люди хорошие — будем исходить из этого.

Лёка скривилась. Она слышала такое слишком часто.

— Я не живу по ту сторону добра. Все это пустые разговоры типа «как ты можешь!». Не надо пилить опилки! Человек ко всему привыкает. Потом смотришь и любуешься — как ловко и замечательно освоился, просто за милую душу… Главное — выйти на тропу войны… И туда бросаются многие. С разных сторон.

Лёка мало что поняла из его объяснений. Она давно уяснила одно — взрослые, в том числе родители, почти всегда говорят для себя, а не для детей, словно убеждая себя в чем-то и беседуя сами с собой. В этом основной порок старших. Если бы они действительно говорили с детьми… Но это оставалось несбыточной мечтой Лёки…

После долгих лет горькой замужней, но не развеивавшей одиночества жизни Нина решила, что ее прокляли и нужно снять наговор и попытаться развеять чары с помощью потусторонних сил. Да чем, собственно, она рискует? Несколькими сотнями рублей? Деньги у нее есть. Чародеи многим помогли… Вон сколько в городе подобных фирм. Главное — верить…

И Нина Петровна попробовала это сделать.

«Верну любимых», «Приворот на сто процентов», «Отворот соперниц»… Нина задумчиво положила газету на колени. Позвонить? Но кому? Можно ли полагаться на случай в таком деликатном деле?..

Приятельница дала адрес знаменитого колдуна и заверила, что этот не подведет.

— У каждого в жизни есть свой звездный час! — заявила подруга. — Но наступает он у всех в самое разное время. У тебя он уже пришел! Я в это верю!

И Нина тоже поверила.

Чародей жил неподалеку и оказался худощавым мужчиной лет шестидесяти с маленькими глазками-точками. Он сразу заявил:

— Ваша проблема разрешима, но одним сеансом не обойтись. Мне нужна фотография вашего любимого человека и что-нибудь из его личных вещей, например носовой платок.

Нина растерялась, ведь драгоценный управленец исчез, не оставив на память о себе ни одного сувенира. С трудом она раздобыла паспортный жуткий снимок бывшего ухажера и отыскала в шкафу случайно забытый галстук.

Взяв за первый сеанс пятьдесят долларов, колдун сообщил, что управленец живет с женой очень плохо, дело идет к разводу, так что результат вполне предсказуем: немного терпения и еще сто баксов — и он у ваших ног!

Денег Нина Петровна не жалела. В ней затрепетала, как пламя спички на ветру, надежда на счастье.

Вторая встреча с магом выглядела куда интереснее. Используя весь свой богатый арсенал — свечи, иконки и хрустальный шар, чародей сообщил, что в сознании управленца вот-вот произойдет переворот и через пару дней все наладится. Остается только кое-что подкорректировать… ну, доплатить еще немного… и подсыпать ему в чай или кофе приворотное зелье.

— Но я не могу… — пролепетала потерянная Нина. — Я же вам говорила, мы с ним сейчас не видимся…

Колдун стал суровым и окинул Нину Петровну железным взглядом.

— Иначе ничего не выйдет! — заявил он. — Расстарайся, красавица, для себя же труды праведные!

Унижаясь, Нина договорилась о встрече с бывшим возлюбленным у него на работе. В перерыв. Посидеть в буфете, поговорить, выпить кофе…

Управленец еле-еле ронял слова, оставался в далеком далеке, смотрел неподпускающе и холодно… Нина удивилась — а как же близкий результат? Но, улучив момент, когда любимый пошел по ее просьбе за пирожными, быстро и ловко вылила ему в чашку зелье старика. Никто ничего не заметил.

Однако на следующий день управленец позвонил Нине на работу и попросил впредь его никогда больше не тревожить.

Рыдающую Нину пришел утешить начальник, а когда она, совсем забывшись, стала плакать у него на плече, резво ее облапил и предложил сейчас же поехать к нему домой, где никого нет. Видимо, чародей что-то напутал… Перемешал по старости Нининых поклонников, несмотря на фотографию и волшебное зелье. Или надо было старикашке еще приплатить?..

Нина не удержалась и влепила патрону звонкую пощечину. И лишилась не только возможного любимого мужа, но и работы. Последняя быстро нашлась. С любовью дело обстояло куда хуже.

Но веры в свое будущее Нина терять не хотела и по-прежнему надеялась и надеялась. Хотя ее призрачные надежды жизнь с каждым годом разбивала все безжалостнее…

Когда дочь выросла, Нина Петровна стала отдыхать на югах одна. И как-то ее попутчиком оказался на редкость располагающий молодой человек, представившийся Евгением. Что значит благородный, не без удовольствия подумала она. Евгений, работающий менеджером, ехал в Краснодарский край по делам. Он занимался заключением сделок на поставки продовольствия в столицу.

Сгущались сумерки. Спутник предложил почаевничать и принес кипяток. Нина Петровна вытащила из пакета салями, салатики, лаваш… Евгений начал рассказывать о своих крайне запутанных, сложных отношениях с любимой девушкой, просил совета опытной дамы, как быть. И ей почему-то казалось, что юноша очарован ею и не знает, как теперь поступить. Нина Петровна улыбалась, кокетливо поводила плечиком…

Дальнейшего она не запомнила… Разбудила ее проводница незадолго до конечной станции, открыв купе служебным ключом. Евгения рядом не было. Вместо него осталась сумка, набитая старыми газетами, распотрошенные чемодан и сумочка Нины Петровны.

— Опять клофелин, — со вздохом констатировал муж, к которому примчалась забывшая о своем отдыхе и санатории Нина.