— Я хотела пить.

— Оставайтесь на месте. На полу могут быть мелкие осколки. — Пауза. — Хотя вы можете двигаться, и тогда осколок вопьется вам в ногу и вы, вероятно, попадете в больницу.

— Не говорите ерунды! — Она не двигалась. Еще не хватало, чтобы она поранилась на его кухне. Она будет стоять и ждать, пока он соберет осколки. Она ругала себя за то, что пришла на кухню без халата. Но она не подозревала, что встретится с Матиасом!

Софи продолжала сравнивать себя с женщинами, которые были на вечеринке Матиаса. Рядом с большинством из них она выглядела бы как пончик. И хотя ни одна из них не была подругой Матиаса, Софи не сомневалась, что он привык именно к таким женщинам.

— Это может продолжаться вечно, — ухмыльнулся Матиас, встал и посмотрел на пол. — У меня нет столько времени. — Он шагнул вперед, и прежде чем она успела открыть рот, чтобы протестовать, он подхватил ее на руки как пушинку. — Я правильно сделал, что пришел сюда обутым. — Он улыбался, глядя на нее сверху вниз.

— Поставьте меня!

— Только после того, как вам ничто не будет угрожать. Я не хочу, чтобы стекло попало в ваши красивые ножки.

— Я почувствую, если наступлю на стекло, — почти всхлипнула Софи, остро осознавая свою наготу. Одна из ее грудей едва не выскочила из-под топа.

И хуже всего было то, что вытворяло ее непослушное тело. Ее соски напряглись и уперлись в ткань топа. Ей оставалось только надеяться, что Матиас ничего не заметил по дороге в ее комнату.

Софи закрыла глаза и не открывала их до тех пор, пока не услышала, как он открывает дверь в спальню.

— Трусиха, — сказал он. — Зачем вы закрыли глаза?

Софи открыла глаза, свирепо уставилась на него, а потом медленно осознала, что Матиас принес ее в чужую спальню, которая выглядела чисто по-мужски. Встроенные шкафы с хромом и стеклом, кровать из грецкого ореха и стали, над которой висела абстрактная живопись. Это была спальня, в которую Софи заглядывала несколько часов назад.

— Это ваша спальня. — Она сглотнула, когда наконец обрела дар речи.

— Я осмотрю ваши ноги.

— Пожалуйста, Матиас…

— О чем вы меня просите?

Он очень осторожно уложил ее на свою кровать, словно Софи была хрупкой как фарфор. Он не смотрел на нее. Он снова опустился перед ней на колени, а потом взял ее ногу большой рукой, чтобы внимательно осмотреть ее.

Это было смешно!

Но от его прикосновений Софи почувствовала себя желанной.

Она тихонько хныкнула, и Матиас посмотрел на нее. Их взгляды встретились.

Их непреодолимо влекло друг к другу.

— Мы не можем, — выдохнула Софи, даже не стараясь притвориться, будто она не понимает, что происходит.

— Почему нет? — Матиас планировал переспать с ней с определенными целями, но сейчас уже не помнил, какими были его цели.

— Ситуация необычная, — ответила Софи.

— Она стандартная.

— Для двух людей, которые хотят начать отношения, — заметила она.

— Я вступаю в отношения с женщинами, но секс с ними не обязательно приведет к свадьбе.

— Я так не могу, — прошептала Софи, теряя решимость под пристальным взглядом его чувственных карих глаз. Отвернувшись, она с трудом сглотнула.

Матиас лег на кровать рядом с ней и осторожно поддел пальцем ее подбородок, заставляя повернуть голову.

— Почему?

— Моя мать постоянно ошибалась в мужчинах, — выпалила она. — Она была очень красивой, и мужчины не могла перед ней устоять.

— Ты говоришь так, словно у тебя нет ее красоты.

— Это правда, — просто ответила Софи и искренне посмотрела ему в глаза. — Мужчины не столбенеют, когда я прохожу мимо них. Они не упрашивают меня пойти с ними на свидания, не осыпают розами в надежде затащить меня в постель.

— И все это было у твоей матери?

— Она сводила их с ума, — сказала Софи.

— Если так, то почему она и твой отец не поженились, когда у них родился ребенок?

Софи открыла рот, чтобы сказать ему, что у Джеймса Карни родилось двое детей, но что-то ее остановило. Наверное, страстное желание оберегать Эрика.

Или опасение, которое осталось после того, как Алан отреагировал на ее брата-инвалида.

Софи убеждала себя, будто ей все равно, что какой-то незнакомец думает о ее положении, и меньше всего ее волновало мнение Матиаса. Если он планирует вести дела с ее отцом, то ее брат-близнец не играет никакой роли, но все же ей на миг захотелось обо всем рассказать Матиасу. Она немного испугалась того, что вообще захотела с ним откровенничать.

— Джеймс всегда думал, что он слишком хорош для моей матери. Он был богат и сомневался, что моя мать ему подходит.

Матиас стиснул зубы, потому что эта новость стала для него неожиданностью, и Софи встревожилась, увидев его реакцию. Она помнила, как важно, чтобы Матиас вложил деньги в почти обанкротившуюся компанию ее отца.

— Всякое бывает. — Она пожала плечами. — Ты не можешь притворяться и говорить, будто не относишься ко мне так же, как он относился к моей матери. Ты богат и властен. Каким бы ни был мой отец, я не росла в обществе, к которому ты привык.

— Ты не знаешь, в каких условиях я жил в детстве, — произнес Матиас и с тревогой осознавал, что нарушил один из своих принципов и стал откровенничать с женщиной. С каких это пор он стал таким слабохарактерным и хочет тратить время на разговоры вместо того, чтобы наслаждаться близостью с женщиной в постели?

— Я могу предположить. Я не глупая.

— Ты совсем не глупая. Хотя ты сглупила, когда выехала на трассу без страховки.

— Пожалуйста, не напоминай мне об этом.

— У моих родителей не было денег, — резко сказал Матиас. — Они должны были у них быть, но денег не было. Я вырос в довольно трудных условиях. И я понял, что единственный способ выжить — это стать намного жестче остальных. И я таким стал.

Софи открыла рот отчасти потому, что его слова стали для нее неожиданностью. Но главным образом потому, что Матиас доверился ей. Все говорило о том, что этот гордый, высокомерный человек никогда и никому не доверял.

Она разволновалась, и у нее екнуло сердце, потому что она вдруг поверила, что между ними существует не только сексуальное влечение. Человек никогда не доверится тому, с кем просто хочет переспать и расстаться.

Софи ничего не анализировала. Это было скорее ощущение, охватившее ее, в результате чего она смягчилась. Она чувствовала, как постепенно ослабевает ее решимость противостоять Матиасу. Она могла думать только о своем желании переспать с ним.

— Хватит разговоров, — резко произнес он. — Хотя я богатый и могущественный, это не означает, что я не могу относиться к тебе правильно.