Софи замерла. Она оказалась между двух огней. Она могла либо рассказать Матиасу обо всем, и он отказался бы сотрудничать с ее отцом, либо промолчать. Софи ничего не сказала и стала судорожно придумывать новую тему для разговора. Что-нибудь безобидное. Например, погода. Хотя суровый взгляд карих, задумчивых глаз Матиаса не предвещал легкого разговора.

— Я угадал? — мягко настаивал он. — Вашей матери пришлось прибегнуть к шантажу?

Софи молчаливо уставилась на него.

Она не понимала, как Матиасу удалось сделать такой чрезвычайно точный вывод.

— Я думаю, вы были его внебрачным ребенком, и он вас избаловал, потому что в браке у него не было наследников. — Матиас бесстыдно выуживал у Софи информацию, не беспокоясь о ее дискомфорте.

— Я действительно не хочу говорить о Джеймсе, — сказала Софи, когда молчание затянулось. — Я знаю, вы хотите узнать о нем как можно больше, прежде чем вкладывать деньги в его компанию. Но я ничего не понимаю в бизнесе и не желаю обсуждать Джеймса за его спиной.

Матиас размышлял, надо ли ему настаивать и выуживать у Софи информацию, а потом решил, что бессмысленно заставлять ее раскрывать секреты, которые очевидны.

— У вас есть вопросы по работе? — бодро спросил он, меняя тему к ее явному облегчению. Деталями вполне могла заняться его главная экономка, которая сейчас готовила к вечеринке огромный дом, но Матиас предпочитал побеседовать с Софи.

В отношении женщин его жизнь стала слишком предсказуемой. Он совершил ошибку в юности и с тех пор придерживался двух правил: все его любовные романы развивались по одной схеме и были довольно короткими.

Отношения с женщинами подразумевали взаимное влечение с ожидаемым наслаждением от дорогостоящих подарков во время короткого ухаживания, а затем несколько недель секса, потом скука и расставание.

Не важно, с кем Матиас встречался или какая женщина попадалась ему на глаза. Начиная с барристера и заканчивая моделью с подиума, все женщины рано или поздно ему надоедали.

Софи была права. Люди менялись в присутствии влиятельных богачей. Вероятно, женщины, с которыми он встречался, так благоговели перед его богатством, что просто не могли быть с ним искренними.

Матиас не привык к самоанализу, но на этот раз обнаружил, что задается вопросом, отчего он до сих пор не женат. Отношения с женщинами становились все короче и короче и все меньше его удовлетворяли.

Он нахмурился, озадаченный своими размышлениями, и уставился на женщину напротив себя.

— Вы поможете мне, если у меня возникнут вопросы? — пошутила Софи, и он, увидев ее улыбку — такую внезапную и лучезарную, почувствовал легкое головокружение.

Моргнув, Софи покраснела.

Матиас снова почувствовал возбуждение.

Со своей последней подружкой он провел всего два месяца. Вероятно, короткое сексуальное воздержание спровоцировало его на то, что он так заинтересовался Софи.

А почему бы не закрутить с ней роман?

Эта мысль оказалась совсем неожиданной. Почему нет? Софи симпатичная. Уже давно ему не нравилась женщина, которую не интересуют обычные ухаживания. Она не бросала на него соблазнительные взгляды, не хлопала ресницами и не делала наводящих замечаний. Она находится в его доме по принуждению, но старается держать Матиаса на расстоянии вытянутой руки от себя.

Матиас с интересом наблюдал за ней. Если он хочет получить информацию о Карни, то это будет проще сделать, если Софи станет его любовницей.

Он тут же представил, как ее длинные белокурые волосы разметались по его подушке, а он наслаждается ее сладострастным телом. От вожделения он так сильно напрягся, что заставил себя подумать о чем-нибудь другом.

— Я не стану вам помогать, — протянул он, снова опустившись на стул. Его мощное тело расслабилось, он положил руки на колени и вытянул в сторону длинные ноги. — Если вам понадобится помощь, поговорите с моей экономкой. Как я уже говорил, я не люблю готовить.

— Как вам повезло, — вежливо сказала Софи, по-прежнему дрожа от желания.

— Если вы думаете, что я родился в богатой семье, то вы ошибаетесь. — Он нахмурился, потому что не привык ни с кем откровенничать. Он никому не доверял, особенно женщинам, которые могли воспользоваться его маленьким промахом и вообразить себя его потенциальной женой.

— Я этого не говорила. — Однако Софи покраснела, потому что она, конечно, думала об этом.

Он считала, что Матиас обладает всеми привилегиями богача от рождения.

— У вас все написано на лице, — просто ответил Матиас. — Вам ничего не надо объяснять. Вы смотрите на меня неодобрительно. Вы думаете, будто я высокомерный, безжалостный магнат, у которого есть все блага, и что я никогда не испытывал трудностей.

Софи ничего не сказала. Она старалась успокоиться и перестать дрожать от разрушительной и нежелательной реакции на сексуальную привлекательность Матиаса. Но, как она ни пыталась убедить себя, будто реагирует на него так, как обычная, здоровая молодая женщина реагирует на парня, способного свести с ума даже подслеповатую девяностолетнюю женщину, ей по-прежнему не верилось, что Матиас способен оказывать на нее такое огромное влияние.

Чтобы противиться своим непослушным чувствам, она сделала немыслимое, а именно: вспомнила своего бывшего парня — Алана Пейса. Внешне он казался ей идеальным партнером. Белокурый, голубоглазый и дружелюбный, он заставлял ее чувствовать себя в безопасности. Софи возлагала большие надежды на то, что они поженятся.

Она всегда очень осторожничала, когда кого-то знакомила со своим братом. Когда через три месяца знакомства она сообщила об Эрике Алану, тот удивился, почему она ничего не сказала ему об этом раньше.

К сожалению, встреча с Эриком ознаменовала начало конца ее отношений с Аланом. Алан пришел в ужас, увидев брата-инвалида Софи, а потом стал от нее отдаляться.

Но, возвращаясь к Алану, Софи должна была признать, что даже он не влиял на нее так, как влияет сейчас Матиас. И до того, как сбежать от нее, Алан казался ей идеальным парнем!

Сейчас Матиас пялится на нее, и она совсем не чувствует себя в безопасности в его присутствии. В душе она содрогнулась от мысли о том, что в чем-то похожа на свою своенравную мать, которая всю жизнь ошибалась в мужчинах.

— Не важно, что я о вас думаю, — быстро сказала Софи, потому что это был единственный способ свести их общение к минимуму, к чему она отчаянно стремилась. — Я здесь, чтобы сделать свою работу. А теперь я хотела бы принять душ. И тогда я, вероятно, поговорю с человеком, с которым я буду работать вместе. С тем, кто покажет мне, как работают приборы на этой кухне.

Итак, она его отшила. Матиас не знал, то ли ему смеяться, то ли возмущаться.

Он элегантно встал, двигаясь как пантера, и засунул руки в карманы брюк.

Софи отвела взгляд в сторону. Она знала, что ее лицо стало ярко-красным. Она сидела на краю стула, напряженная и взволнованная, и с трудом переводила дыхание. Матиас был настолько красивым, что ей пришлось сознательно не смотреть на него.