По пути в церковь Софи подумала о своей дочери. Лучиана будет в церкви со своей няней. И хотя девочка ничего не поймет в церемонии, она будет с удовольствием рассматривать фотографии, когда повзрослеет.

Софи глубоко вздохнула, вышла из роскошного автомобиля и, нервничая, направилась в церковь, где ей предстояло выйти замуж за человека, который стал смыслом ее жизни.

Матиас, как и все гости, повернулся в сторону двери церкви, когда заиграла музыка. Это был последний кусок головоломки. Он женится на женщине, которую любит и которой гордится.

Он посмотрел на Софи, и у него перехватило дыхание. Кремовое платье облегало ее тело как перчатка. Она вернулась к своему прежнему весу, и ее фигура опять стала соблазнительной. Она держала в руках скромный букет из светло-розовых цветов, ее фата удерживалась на голове тиарой из розовых цветочных бутонов.

Софи сияла. Она принадлежала ему. Собственнические чувства Матиаса усилились.

Он никогда не думал о браке, но теперь знал, что не проживет и дня, если не женится на Софи. Свадебная церемония была скромной, и ему это очень нравилось.

— Ты потрясающе выглядишь, дорогая, — тихо сказал он, когда Софи наконец встала рядом с ним, и они оба повернулись к священнику.

— Ты тоже. — Софи посмотрела на Матиаса. Он по-прежнему очаровывал ее. Они виделись ежедневно, но у нее перехватывало дыхание всякий раз, когда она смотрела на него.

Матиас с гордостью взглянул на свою невесту, а потом на дочь, спящую на руках у няни.

Он улыбнулся и понял, что именно сейчас поступает как никогда правильно. Когда свадебная вечеринка закончилась и ушел последний гость, Матиас снова почувствовал жгучее чувство собственника, глядя на женщину, ставшую его женой.

Завтра утром у них начнется медовый месяц. Они уедут, а вместе с ними Лучиана, ее няня и его мать.

— Почему ты улыбаешься? — спросила Софи, пытаясь расстегнуть перламутровые пуговицы лавандового платья, которое надела после свадебной церемонии в церкви.

Развалившись на кровати с балдахином в номере отеля, где им предстояло провести ночь перед полетом на частном самолете на одну из вилл Матиаса в Италии, он олицетворял собой мужское великолепие. Он расстегнул пуговицы белой рубашки, открывая взору смуглую, мускулистую грудь.

— Я улыбаюсь, — произнес он, растягивая слова, — потому что немногие молодожены берут с собой мать жениха в медовый месяц. — Он лениво поманил ее пальцем и стал наблюдать, как она, медленно раздеваясь, идет к нему.

К тому времени, когда Софи стояла у кровати, на ней был только кружевной бюстгальтер, с трудом удерживающий ее полную грудь, и кружевные трусики персикового цвета.

Матиас сразу забыл обо всем, что хотел сказать Софи. Он лег на бок и запустил палец в ее трусики, а потом жадно поцеловал Софи в губы. Потом он откинулся на подушки и удовлетворенно вздохнул, когда она запустила руку под его рубашку.

— Ты и Лучиана очень много значите для нее, — тихо сказал Матиас, — и я хочу поблагодарить тебя за то, что ты избавила мою мать от печали. — Он погладил волосы Софи и нежно поцеловал ее полные губы. — Я благодарю тебя за то, что ты стала моей женой. Только рядом с тобой моя жизнь имеет смысл.

Софи распахнула его рубашку и облизнула его коричневый сосок. Матиас простонал.

— Я так тебя люблю, — прошептала она. — Но теперь, муженек, ты должен молчать. Потому что наступил наш медовый месяц и у меня большие планы на сегодняшнюю ночь.