Дженни подняла руку, но ее опередила Азария Муниц:

— Мисс Дохерти, правда ли, что нужно менять шампуни, чтобы они не приносили вреда? — У Азарии были длиннющие волосы медово-золотистого цвета, достающие до самых бедер, а ее шкафчик был вечно забит средствами по уходу за волосами.

Мисс Дохерти с легкой неприязнью посмотрела на Азарию:

— Мне кажется, если пользоваться хорошим шампунем с натуральными компонентами, то от этого не будет никакого вреда. — Она мило улыбнулась и вернулась к обсуждению своей любимой темы: — Да, Дженни? Ты хотела что-то сказать?

Дженни уставилась в потолок, пытаясь правильно подобрать слова. Но она и рта не успела открыть, как в разговор влезла Джессика:

— А правда, что все ощущения у парней находятся на кончике пениса? — Джессика произнесла это с таким серьезным видом, сдвинув бровки, словно они обсуждали тему открытия атома. Все девчонки захихикали. Джессика горазда задавать шокирующие вопросы.

— Джессика, ты перебиваешь своих товарищей, — ровным тоном заметила учительница. — Отвечу кратко: да, кончик мужского полового члена обладает чувствительностью, которая у разных особей варьируется. — Она повернулась к Дженни: — Дженни, твой вопрос?

Дженни прямо задохнулась от таких слов. Пенис? Пенис, пенис! Ей хотелось дико расхохотаться.

— Итак? — снова спросила мисс Дохерти. Дженни прикрыла рот ладошкой:

— Да нет, ничего.

Джессика злорадно сощурила глаза:

— А что тебя так развеселило, Дженни? Ты вспомнила про самую чувствительную часть у Нейта?

Дженни перестала улыбаться и сердито скрестила руки на груди. Она негодовала.

— Джессика, без имен, пожалуйста, — строго одернула ее мисс Дохерти. Она поправила ноги, скрещенные в позе лотоса и откашлялась. — Хочу еще раз напомнить, девочки: наша беседа носит конфиденциальный характер. Ничто из сказанного не должно выноситься за пределы этой комнаты.

Ха-ха! Тогда откуда вся школа знает, что Алисия Армстронг не пользуется гигиеническими тампонами (ее родители боятся — тампоны нарушат ее девственность)?

Дженни не такая дура. Она знала: любое ее слово разнесут по школе, лучше попридержать язык и не говорить ничего такого, из чего девчонки раздуют черт знает что.

— Помню, когда я впервые увидела настоящий пенис, — вклинилась Джессика, вызывая очередную бурю веселья у присутствующих, — я просто опрокинулась!

Мисс Дохерти улыбнулась улыбкой йога. Никакая Джессика неспособна вывести ее из равновесия.

— Хочу напомнить, что вы задаете вопросы, а я…

— И с эрекцией непонятно, — выпалила Ким Свонсон. — Как происходит эрекция?

— А правда, что у мальчишек по утрам встает? — прибавила Рони Чанг.

Мисс Дохерти вздохнула. И пока она пыталась как можно деликатнее ответить на этот вопрос, Дженни вырубила свой слух, ей не хотелось никого слышать, она предпочитала думать о любви.

Что ж, если парни подобны одежде, которую, по словам мисс Дохерти, примеривают девушки, тогда Нейт для нее все равно что ее самые лучшие джинсы «Дизель» — она надевает их только по особым случаям. И сколько бы она их ни надевала, сколько бы ни стирала, они сидели только лучше, и Дженни уже не могла без них обходиться, они стали как вторая кожа. И если она точно так относилась и к Нейту, то почему бы ему об этом не сказать?..

Ранним утром Блэр сдала очерк соискателя на поступление в Йельский университет. После экзаменов по французскому и математике она заглянула к координатору по высшему образованию — мисс Глос.

Та сидела за столом, перебирая бумаги, скрестив свои длинные, изящные ножки.

— Привет, Блэр. Присаживайся.

Блэр не сводила глаз с грубых коричневых ортопедических туфель мисс Глос. Какая глупая женщина! Иметь в ее возрасте такие ножки и носить такую безобразную обувь! Она села на жесткий деревянный стул напротив стола мисс Глос.

— Я прочитала твой очерк. — Мисс Глос порылась в стопке бумаг и вытащила работу Блэр — несколько страниц, скрепленных степлером, затем сомкнула тонкие губки и приложила бумажный носовой платок к носику. Мисс Глос страдала носовыми кровотечениями, и поговаривали, будто ее болезнь заразная. Девчонки даже боялись принимать свои работы из ее рук.

Блэр приподняла свои аккуратные бровки и сказала:

— И?..

Мисс Глос, мышиного цвета волосы которой были аккуратно загнуты к подбородку, и складывалось ощущение, что это парик, внимательно посмотрела на девушку.

— Мне кажется, — сказала она, — что если ты серьезно намерена поступать в Йельский университет, тебе стоит этот очерк переписать.

Блэр потребовалось несколько секунд, чтобы переварить эту новость.

— Но…

Мисс Глос открыла работу Блэр и начала стучать по ней длинным неопрятным желтым ногтем.

— Образ Одри Хепберн передан тобою хорошо. Но в работе отсутствует личность автора. Ты должна показать вступительной комиссии, что умеешь хорошо писать и творчески мыслить, а не просто давать экстраординарные ответы на ординарные вопросы. — И она вручила Блэр ее работу.

Блэр приняла из рук преподавательницы исписанные ее собственным почерком страницы, брезгливо удерживая их большим и указательным пальцами. В висках стучало. Ее так и подмывало послать мисс Глос куда подальше, а еще посоветовать купить себе новый парик, но та была сильным координатором и могла при поступлении оказать Блэр немалую помощь.

— Хорошо, — сдержанно ответила Блэр. — Я перепишу.

— Вот и умница. И меньше думай о литературной стороне. Главное, не столько построить фразу, сколько передать свои эмоции.

Блэр кивнула. Она пригладила юбку руками, тяжело переживая свой позор, но пытаясь вести себя так, как повела бы на ее месте Одри Хепберн.

— Счастливого Рождества, — вежливо сказала она.

Мисс Глос снова промокнула свой носик бумажным платочком и улыбнулась:

— Счастливого Рождества, Блэр.

Блэр вышла, плотно прикрыв за собой дверь, швырнула заразные листки в металлическую корзину, стоявшую в коридоре, раздраженно вздохнула. Ее отдых на Сент-Бартсе накрылся медным тазом. Серене придется ехать куда-нибудь без нее, потому что теперь придется все каникулы просидеть в четырех стенах, переписывая работу заново. На мгновение Блэр захотелось просто написать записку, типа: «Блин, вы примете меня или нет?» — и отправить ее в приемную комиссию, но она вспомнила, что учинила на собеседовании, и решила: с нее довольно и той истерики.

Поднимаясь по лестнице на четвертый этаж, чтобы забрать из шкафчика свое синее кашемировое пальто, Блэр натолкнулась на Кати Фаркас и Изабель Коутс, которые спускались вниз.