Передо мной еще ни разу в жизни не вставалвопрос, что лучше: быть изнасилованной или остаться калекой? В соседнем домежила совсем молодая девушка, которую попытался изнасиловать ее парень в тотвечер, когда ее родителей не было дома. Он пришел к ней в квартиру подпредлогом того, что хочет вместе с ней посмотреть новый фильм. Видимо, пареньбыл сильно пьян и, узнав о том, что родители девушки уехали на дачу с ночевкой,стал приставать к ней. В тот момент, когда парень совсем потерял голову и сталчересчур груб и настойчив, девушка подбежала к открытому окну и сказала, чтоесли он сейчас не уберется прочь из ее квартиры, то она бросится вниз. Видимо,алкоголь и животные чувства настолько задурманили голову озверевшему парню, чтоон только посмеялся над ее угрозами и, стягивая с себя штаны, ринулся кдевушке. Напуганная девушка прыгнула с высоты четвертого этажа и осталась навсю жизнь калекой. Парня, конечно, судили, а вот девушка на всю жизнь осталасьприкована к инвалидной коляске. Я часто наблюдала, как она сидит в своейколяске у дома, смотрит грустными глазами на куда-то спешащих прохожих ислушает пение птиц. Я не могла сдержать своих слез и не раз слышала от соседейодну и ту же фразу: «Уж лучше быть изнасилованной, чем вот так, на всю жизньостаться калекой». За спиной девушки все шептались о том, что она сама, своимируками, покалечила себе жизнь, да и вообще чудом осталась жива. Я хорошо помню,как одна из соседок по нашей лестничной площадке шепталась с моей матерью отом, что быть изнасилованной – страшно, но быть калекой – еще страшнее.

– Говорят, она девственницей была, – говориламоя мать. – Неопытная, пугливая, вот и выбросилась из окна.

– Дура девка, – качала головой соседка. –Лучше бы перетерпела, чем жить всю оставшуюся жизнь калекой. Вот и сохранилаона свою девственность. Только какой ценой? Кому она теперь нужна со своейдевственностью? Куда ее девать? Калекой пожизненной стала.

– А так бы пожизненной моральной калекой была,– заметила мать.

– Пережила бы. Время все лечит. Сама себядевка наказала. Парень-то из тюрьмы выйдет и женится, а вот ей так всю жизнь ижить.

Когда я слушала их разговор, я и сама не моглапонять, где же правда. Получается, что у каждого она своя. И вот сейчас передомной встал вопрос, точно такой же, что и перед той девушкой. Что лучше: смертьили позор? О смерти мне хотелось думать меньше всего. У меня сын, родители,муж. А вот что касается позора… Многие женщины через это проходят, но все женаходят в себе силы жить дальше. Да и какой это позор? Позор для тех, ктонасилует, но не для тех, кого изнасиловали.

Это только в журналах для женщин пишут о том,что всегда можно свести к минимуму риск оказаться подвергнутой насилию. Мол,если на вас нападает насильник, то ударьте его под дых, укусите, отбейтесь,вырвитесь и попробуйте себя защитить. А если насильник не один? Если их много?Если все они пьяные, разгоряченные, сильные и шальные?! Если ты стоишь передними на коленях, громко рыдаешь, умоляешь, уговариваешь, просишь о помощи, ноникто не хочет войти в твое положение, понять, пощадить, помочь?!

– Ты зачем, дура, сюда ехала?! Ты что, не знала,что будет?! – кто-то схватил меня за волосы и громко заржал.

– Не знала. Я честно не знала! – я кричала ибилась в истерике. – Никто меня не предупреждал, что будет именно так…

– А об этом никто и не предупреждает. Самадолжна соображать. Не маленькая.

– Получается, что никому верить нельзя?

– А как же тогда с мужиками знакомиться изаводить отношения??? – послышался испуганный голос Влады.

– Да заводи ты свои отношения сколько хочешь,только знай, что придет момент и ты можешь попасть. От этого никто незастрахован.

Мы с Владкой уговорили этих самцов налить намшампанского и в очередной раз пообещали им сделать все по-хорошему. Я жаднопила шампанское, всхлипывала, стараясь не смотреть на смеющихся раздетыхмужиков, и думала о том, что изнасилование неизбежно. А еще я вспоминала тудевушку в инвалидной коляске и думала, правильно ли она тогда распорядиласьсвоей жизнью…

Я и подумать не могла, что чувство страхаможет быть таким сильным. От страха нарушается координация движений, путаютсямысли, теряется контроль над собой и осознание того, что происходит. Наступаетоцепенение и даже какое-то шоковое состояние. Паника парализует и лишаетспособности защищаться. Панический страх призывает к уходу из жизни. И все же яхорошо понимала, что сидящие передо мной отморозки могут меня не толькоизнасиловать, но и зверски убить. У меня не было сомнений в том, что онинаходятся не только в состоянии алкогольного опьянения, но и наркотическоготоже. На них не действуют ни слезы, ни уговоры, ни мольбы о пощаде. Это же такстрашно, когда тебя берут силой. Тебе больно, страшно, ты лежишь, плачешь и неможешь ничего сделать.

Я где-то слышала такой совет: если тыпонимаешь, что тебе не избежать изнасилования, то просто расслабься и получиудовольствие. Мне кажется, что этот совет мог дать только мужчина, потому чтоженщина вряд ли придумала бы подобное. Изнасилование – это страшная моральнаятравма, но все же лучше остаться живой. Тем более если есть ради чего жить…

Очутившись в небольшой комнате без окон, вкоторой помещалась только кровать и прикроватный столик, я с ужасом посмотрелана зашедшего вслед за мной тучного пьяного мужика и услышала адресованные емупьяные выкрики:

– Костя, только не больше десяти минут! Тутеще желающих хоть отбавляй! Очередь не задерживай! По-быстрому присунь ей, незабывай о ближних. Если есть желание, позови кого-нибудь из ребят. Мы ее вдвоечке или даже в троечке сделаем.

А затем меня схватили чужие руки и придавилочужое тело… У меня не было сил плакать. Было только сильнейшее непониманиетого, что происходит, и острая, раздирающая душу боль. Где-то вдалеке былислышны мужские голоса, и я понимала, что это не люди, это звери, животные…

С трудом дотянувшись до стоящей на полуполупустой пивной бутылки, я схватила ее и нанесла сокрушительный удар поголове пыхтевшему на мне отморозку. Насильник вскрикнул и вцепился в мое горломертвой хваткой. Совершенно не понимая, что происходит, я била его разбитойбутылкой по голове до тех пор, пока он не ослабил хватку, не закатил глаза и ненавалился на меня бездыханным телом. С трудом скинув с себя этого жирногоборова, я смахнула текущие по щекам слезы и почувствовала, как ко мневозвращается холодный испуг, направляющийся вверх по позвоночнику.

– Костян, тебе помощь нужна? Давай вместепозабавимся, – услышав еще один пьяный голос, не выпуская пивной бутылки изрук, я прижалась спиной к стене и приготовилась к самому худшему.