– У тебя что, руки в крови? – с ярковыраженным недоумением спросил он. – Ты ранена?

– Ранена! – вновь прокричала я и отвесила емукапитальную пощечину. – У меня душа ранена!!! Ты, сволочь, остался живой, и тыза это ответишь!

Потеряв контроль над собой, я бросилась наподлеца с кулаками и стала кричать о том, как сильно я его ненавижу.

– Ты куда нас привез, дрянь последняя?! Ты,подонок, беспределом занимаешься и думаешь, тебе все всегда с рук сходитьбудет?! Жаль, что тебя с твоими дружками рядом не положили. По тебе давноплачет братская могила!!!

Откинув меня в сторону, Степан покрутилпальцем у виска и заговорил голосом, говорящим о том, что он находится на гранинервного срыва.

– Успокойся, дура! Сейчас не время длявыяснения отношений. Ты посмотри, сколько моих ребят полегло.

– Плевала я на твоих ребят! Не ребята это, аотморозки.

Подойдя к одному из лежащих на полу мертвыхмужчин, я несколько раз на него плюнула и с вызовом посмотрела на обезумевшегоСтепана.

– Видел! Видел, как я на этих сволочей плюю!

Не говоря ни слова, Степан сжал кулаки ипобежал в раздевалку. Я посмотрела на все так же трясущуюся то ли от холода, толи от страха Владку и возбужденно произнесла:

– Быстро одевайся. Уносим отсюда ноги.

– Я, по-моему, воспаление легких схватила, –судорожно произнесла Владка.

– Воспаление легких – это такая ерунда посравнению с тем, что здесь было. Главное, что ты жива. Одевайся. Нужно уноситьотсюда ноги.

Владка судорожно закивала головой и бросиласьк своей одежде, которая валялась перед входом в бассейн. В тот момент, когдаона принялась одеваться, из раздевалки вышел Степан и направил на меняпистолет.

– Ты что надумал??? – такого поворота событийя ожидала меньше всего.

– Детка, тебе сегодня не повезло. Придетсялечь рядом с моими ребятами.

– Степан, да ты что?! – в сердцах прокричалаВладка и беспомощно развела руками: – Ребята, да вы что, оба с ума сошли?! Мыже чудом уцелели! Вы что творите! Осталось только друг друга перестрелять.Степа, убери пистолет!

– Убери пистолет, – повторила я следом заВладкой и тут же добавила: – Хватит уже смертей. Хватит.

Не говоря ни слова, Степан подошел к столу,налил себе полный стакан водки и принялся пить ее так, словно он пьет не водку,а сок. Поставив пустой стакан на стол, он посмотрел на нас каким-то отрешеннымвзглядом и дрожащими руками закурил сигарету.

– Убирайтесь, – бросил он нам и махнулпистолетом в сторону двери. – Убирайтесь, пока я добрый, и забудьте обо всем,что здесь видели. Сейчас здесь ментов будет полная баня.

– Спасибо, – спешно произнесли мы и, взявшисьза руки, направились к выходу.

Мы сделали несколько шагов и оглянулись,потому что обе боялись, что Степан выстрелит нам в спину.

– Только не стреляй, – умоляюще произнесла я ина ватных ногах сделала шаг вперед.

– Убирайтесь, пока я не передумал.

Как только мы дошли до двери, то услышали:«Стойте!!!»

Резко остановившись, я почувствовала, какВладка сжала мою окровавленную руку, и ощутила, как ее нервная дрожь передаласьмне.

– Влада, оставь мне свой телефон.

– Зачем? – опешила Владка. – Моей маме большезять не нужен. Я лучше одна поживу.

Но Степан не отреагировал на ее слова и, взявлежащий на столе мобильный, еле слышно сказал:

– Диктуй, я вбиваю твой номер в свой телефон.

Поняв, что в данной ситуации лучше не задаватьлишних вопросов и не перечить, Владка принялась называть первые попавшиесяцифры, дрожа при этом как осиновый лист.

– Я сейчас проверю.

– Что ты проверишь?

– Верный ты мне дала номер или нет.

Не выпуская пистолета из рук, Степан хотелбыло позвонить по набранному номеру Владке, но та успела его опередить изакричала:

– Степа, я немного ошиблась! Очень сильноразнервничалась и цифры перепутала!

– А больше ты ничего не перепутала?!

– Извини. Сама не знаю, как так вышло. Вбивайновый номер…

Позвонив по продиктованному ему номеру, Степанубедился в том, что во Владкином кармане раздался сигнал мобильного телефона, исурово сказал:

– Если номер поменяешь, найду – убью. Поняла?

– Поняла, – судорожно закивала головой Владка.– А зачем он тебе?

– Затем, что, быть может, ты мне ещепригодишься.

– В смысле?

– Может случиться так, что мне будет нужнодругим ребятам объяснить, почему всех расстреляли, а я один жив остался.

– А я здесь при чем?

– При том, что, может, тебе придется выступитьв качестве свидетеля и подтвердить, что мы с тобой остались живы только потому,что я драл тебя в бассейне. Теперь поняла?

– Теперь поняла.

– И еще. Забудьте все, как страшный сон. Есливдруг вздумаете пойти в ментуру и заявить, что вас здесь кто-то типа насиловал,то живыми домой не вернетесь. Это я вам гарантирую. Все понятно?

– Понятно, – хором ответили мы и, несговариваясь, бросились со всех ног в коридор, а затем вверх по лестнице.

Мы не поднимались, мы действительно бежаливверх по лестнице, падали, сбивали в кровь колени, поднимались и, стиснув зубы,бежали опять. Эта ужасная лестница казалась мне бесконечной. Мне казалось, чтосмерть бежит за мной по пятам, что она совсем рядом и что сейчас за моей спинойпрогремят выстрелы и меня больше не будет. Я никогда не думала о том, как ябуду выглядеть мертвой, и, если честно, я никогда даже не пыталась этопредставить. Максимум, о чем я могла думать, так это о том, что было бы неплохопрожить долгую счастливую жизнь и умереть от старости.

Если мне суждено умереть молодой, то хотелосьбы умереть как-то красиво, в какой-нибудь выигрышной позе и без тени страха налице, а быть может, даже с красивой улыбкой. Споткнувшись об окровавленное телолежащего на полу охранника, я упала прямо на труп и непроизвольно увлекла засобой Владку.

– О черт!