— Хорошо, — уныло согласилась я, — Я буду хорошей.

— Вот и молодец, ребенок! — неожиданно лизнув меня в висок и погладив по руке, громила рванул к своему командору.

А у меня начался отходняк. Хоть я и уверяла себя в том, что нечего бояться, что это Алар принял весь удар твари на себя, все равно мне стало страшно до жути. Я уже не помышляла куда-либо идти. А скорчилась в углу дивана, спрятав лицо в коленях, и пытаясь, безуспешно сдержать бьющую меня дрожь и озноб. Голову неприятно ломило, словно я вышла из перетопленной бани на сибирский мороз. В ушах шумело, словно я стояла у водопада.

Потом все поплыло. Звуки отдалились, словно мне уши заткнули ватой. И я отбыла в темноту…

В этой темноте я расслышала беседу доктора с Аларом:

— Что с ней? Как будто ее покусала эффра! Это опасно? Рич! Это опасно? — нервничал измотанный командор.

— Илаи быть всегда опасно. Это знают не все Обретшие. Но я вам открою эту тайну. Илаи может поддерживать тех, кому сострадает. Она удержит даже на грани смерти, не даст уйти. Чем сильнее ипостась Обретшего, тем сильнее илаи. Но наш детеныш ни в чем меры не знает. И она отдает все, без остатка! Даже неприкосновенный запас, который инстинктивно не тронет карианка. Вы были на грани. Эта эффра — невероятно умна, огромна и ядовита. Даже ваша устойчивость и живучесть мало помогла. Как будто ее вывели специально для вас. Вспоминайте, Ит, Крин, кому вы до смерти мешаете? И кому может помешать ваш союз с илаи? И ваша возможная жизнь у наагатов?

— Надо подумать. Врагов у меня не много, но они есть. Самое скверное то, что пострадала наша девочка. Из-за меня… — совсем убито резюмировал Алар.

Ой, как мне не нравится, когда мужчины начинают сбиваться на такую тональность! Я попыталась выразить свое несогласие его самокопанием, но из пересохшего горла выдавился только сиплый писк. Меня тут же подгребли горячие, сильные руки. Как сильно, оказывается я замерзла! Нос как сосулька! Руки-ноги ледяные, как будто меня в горной речке вымачивали. А он такой теплый!

Я старательно закапывалась в тепло того, кто был рядом, кто обнимал, согревая, щедро делясь жаром своего тела.

— Илаи! — почти неощутимо простонал мне на ушко, в отчаянии, командор, — Я не железный! Я не смогу сдержать себя в руках, когда ты ТАК меня обнимаешь!

«Надо же какой эротический сон мне снится! И такой информативный! И насыщенный!! Прррияяятнооо!

А можно еще посильнее меня обнять?!! А поцеловать?!! Ммммммммммм!!! А еще?!! И почему раньше мне никогда такие замечательные сны не снились?!! Просыпаться не хочется категорически!!! Но надо!»

Нехотя открываю глаза. Они открываться не хотят. Приходится потереть их руками.

Ого! Я сразу проснулась…Руки сплошь покрыты даже не синяками, а гематомами. Как-то сразу расхотелось спать. Срочно села, проводя инвентаризацию своего организма.

«Мдя… Это точно командор с пауком-стрекозкой дрался?!! Точно-точно он?!! А у меня «очучение», что это была я! Иначе откуда такая добросовестная побитость всей меня?!!»

Так! Сползаем с постели и двигаемся в банный комплекс…

Ой! Что ж мне так «везет» сегодня! Я в совершенно чужой спальне.

Интересно, и где это я?!!

Мда… Интррига! Как говорил в приснопамятном сериале «Интерны» Иван Охлобыстин…

Ну и пусть. Те кто меня сюда внес, я надеюсь, не будут в обиде, если я их санузлом воспользуюсь? В крайнем случае, я за собой все продезинфицирую…

С этакими гордыми мыслями я на два часа выпала из реала… Ну есть у меня такой небольшой недостаток. Обожаю помывочные процедуры с применением различных косметических средств. Из банной нирваны меня вырвал тихо и нежно шипящий вихрь:

— Почему ты встала? Ты еще очень слаба! Ты могла испугаться! Могла упасть в обморок от слабости! Не смей больше собой рисковать!

О как! Меня теперь надо в вату завернуть и в комнату с мягкими стенами поместить?!

Ой! Кажется я это вслух сказала! Ой! Что сейчас будет!!!

Зажмурилась, ожидая резкой отповеди. Но получила умопомрачительный поцелуй. Из которого не было ни сил, ни желания выныривать!

А вынырнуть надо. Потому, что командор стал как-то… по-собственнически меня обнимать, с вероятным уклоном перехода в горизонтальное положение. Но это оказалось так приятно!

И теперь уже я сама обняла его за шею, даря в благодарность за его трепетное ко мне отношение, свое тепло и нежность.

И вдруг все прекратилось.

Нет, ну что за блин!

Док! Я вас, конечно очень люблю как единственного адекватного друга. Но в ванную в самый трогательный момент зачем вламываться?!!!

Рык взбешенного командора совпал с моими мысленными возмущениями.

Так! Теперь главное не дать Алару покалечить дружищу Рича! А это ой как возможно!

Используем запрещенный прием!

Я еще сильнее обнимаю злющего командора за шею и сама с удовольствием его целую. Краем глаза вижу квадратные глаза врача. Да и сам Алар неверяще застыл, превратившись в памятник самому себе.

Ах, вот вы как! Продолжаем нежный поцелуй!

Ура! Ура-ура-ура! Наша статуя командора ощутимо дрогнула!!!

И как дрогнула! Смущенный, заметно посеревший доктор, пулей вылетел из ванной, оставив нас наедине.

Но! Вот теперь я понимаю, почему быть ответственным — это не всегда хорошо! Потому, что Алар с заметным усилием, но все же взял себя в руки!

— Малышш, ты еще очень слаба! Я могу тебе невольно навредить!

Вот тут я конкретно разозлилась. И меня, как Остапа, понесло!

— Скажите, пожалуйста. Эротический сон мне приснился?! И откуда у меня такие «дивные» синяки? Неееет! Глаза отводить не надо! Что? Это? Было?! То, что я думаю?! Алар! Значит переспать со мной вы смогли, а просветить об этом меня, как основную участницу данного действа вы не можете!

Командор стал цвета мокрого асфальта.

— Детеныш!!! Ну как тебе объяснить!!! Я чувствую себя мерзавцем!!! Уродом!!! Извращенцем!!! Я совратил ребенка!!! Ты вправе меня бояться, презирать и ненавидеть!!! Я не знаю как просить у тебя прощения за это скотство с моей стороны!!!

Вот тут я обиделась всерьез!

— То есть испытывать любовь и нежность ко мне вы считаете скотством?!!! — чувствуя, как заливаюсь от горькой обиды горючими слезами, как в душе все чернеет от оскорбления, высказала я.

Меня, уже по-взрослому, заключили в объятия.

— Глупый, любимый, обидчивый детеныш! Разве я не оскорбил тебя, позволив нам близость?!

— Нет! — сопя от обиды, пыталась вывернуться из железобетонных объятий я. — Вы меня сейчас сильнее оскорбили!

— Вот как, милая… — обманчиво тихо и мягко произнес командор, — Тогда будем мириться…