– Да уж. – Подруга посмотрела на неё с состраданием. – В дурдоме, например. Там тебя точно никто искать не догадается.

Но увидев живой интерес на Машином лице, Наташа испуганно замахала руками:

– Шутка! Забудь! Надо ж, как тебя приложило, мать. Ты какую книгу последнюю читала? Или, может, жутик какой-нибудь смотрела про домашнее насилие, а? Что ты несёшь-то? Страшно слушать.

– Дачи у меня нет, маме я ничего не скажу. Тоже навру, что уехала в командировку. Длительную. На стажировку в Австралию. Но где отсидеться, не представляю. – Маруся потёрла виски. – Я даже вещи все у него бросила на всякий случай. Чтобы он не сразу понял, что я не вернусь. А письмо по электронке пошлю потом. Нет, сегодня вечером лучше. Чтобы он не успел озвереть.

Наталья выразительно покрутила пальцем у виска и вздохнула:

– Невозможно слушать этот бред. В гостиницу тебе тоже нельзя, там регистрируют. Ладно, у меня есть идея. Тебе надо устроиться прислугой с проживанием где-нибудь в пригороде. Чтобы у полиции, если что, претензий по прописке не было и чтобы условия были более-менее городские. Не деревенский же дом тебе снимать, ты там с голоду и холоду загнёшься.

– Какой прислугой? – перепугалась Маша. – Я не могу! Не буду я никому ничего драить. Ещё чего не хватало!

Маруся посмотрела на аккуратный маникюр, живо представив, как будет орудовать ёршиком в чужом унитазе. Кошмарная идея! Что и поспешила озвучить подруге.

– Ничего не кошмарная, – пожала плечами Наташка. – Мне косметичка моя рассказала. У неё клиентка есть, мадам такая манерная, с прибабахом. Всё учит её правильно ударения ставить и экзаменует по школьной программе. Так вот мадаме этой подарили какого-то зверя.

Не помню какого, экзотическая дрянь какая-то, за которой надо постоянно следить. И ей нужна сиделка.

Маруся нахмурилась, пытаясь свести в одну кучу образ «мадамы» с животным, которая ходит к косметичке и которой при этом нужна сиделка. Помотав головой, девушка раздражённо откинула чёлку:

– Ничего не поняла. А я тут при чём? Я не умею сиделкой…

– Ой, ну чем ты слушаешь? Бабуленции нужна молодая, красивая, скромная девочка, чтобы ухаживать за экзотом. Платят вроде нормально. Я могу позвонить и взять её телефон. Съездишь, пообщаешься. Не понравится – что-нибудь другое придумаем. Но там шикарный дом, дальний пригород, все условия. Там тебя Саша фиг найдёт, – соблазняла подругу Наталья.

– Да смущают условия, честно говоря, – хмурилась Маша. – Как-то загадочно всё. Девушка молодая и симпатичная – зачем? Какая разница, кто будет с её живностью сидеть? А вдруг она того, неправильной ориентации?

– Или эстетка. И желает, чтобы у неё в доме всё было красивое, включая няньку для дикобраза.

– У неё дикобраз?! – всполошилась Маруся.

– Да я понятия не имею, кто у неё, – отмахнулась Ната. – Я к тому, что не надо так в паранойю ударяться. Съезди, пообщайся. От тебя не убудет. Если что, я в полицию позвоню, если ты не объявишься и не скажешь, что всё хорошо. Кстати, тебе надо номер телефона поменять, а то Саша тебя запросто отследит.

Договорить Наталья не успела. Маша схватила телефон и начала судорожно выковыривать из него симку. После чего изрезала эту несчастную симку на мелкие кусочки.

– Как всё запущено-то, – скорбно констатировала Наташка. – Полный абзац. Надо было тебе отпуск раньше брать, пока крыша не поехала. Валялась бы со своим Аполлоном у океана и балдела. Всё зло от работы. Кто много работает, тот мало живёт.

– Телефон тётки этой узнай, – перебила её Маруся. – А я в гостиницу поеду.

– Да он же тебя там найдёт. Оставайся у меня. – Наталья снова с сочувствием взглянула на подругу.

– В гостинице до утра не найдёт, – отмахнулась Маша. – А к тебе он первым делом примчится. Ясно же, где я могу быть: либо тут, либо у мамы.

– Ой. – Наташка всполошилась и снова начала активно драть волосы. Яйца приварились насмерть и сдаваться не собирались. – Давай езжай куда хочешь. Только мне не говори. А то вдруг он меня пытать будет!

Тут она не выдержала и фыркнула. Мысль показалась Наталье чрезвычайно остроумной. Маша её оптимизма не разделяла. Но люди часто не верят в очевидное, норовя убедиться во всём на собственном опыте. Утешало Марусю лишь одно: она была уверена, что подруга не в Сашином вкусе, а значит – ей ничего не грозило. Викингу нравились блондинки. Но разочаровывать Наташку она не стала. По крайней мере, у той будет стимул вычёсывать яичницу из причёски с удвоенным рвением.

Маруся пожелала подруге удачи и направилась к выходу.

– Машенция, и знаешь что? – Наталья скроила ей вслед многозначительную рожицу, словно собираясь изречь вековую мудрость.

– Что? – насторожилась Маша.

– Никогда не делай яичную маску, – фыркнула подруга. – Всё, пока!

Ольга Викторовна никак не ожидала, что от столь маленького зверька может быть столько проблем. По ощущениям появление в доме фенека навевало воспоминания о тех временах, когда Колясик был грудным младенцем и не давал матери ни есть, ни спать, ни жить спокойно.

Фердинандо Вельфедоро, переименованный в Феня Великолепного, вёл себя безобразно. Он не желал находиться в одиночестве, требуя внимания и общения. Ольга Викторовна быстро насюсюкалась и поняла, что ей непременно нужна помощница. Уйти от Феня было совершенно невозможно. Стоило только ей пропасть из поля зрения, как он начинал душераздирающе орать и успокаивался лишь тогда, когда Ольга Викторовна брала его на руки.

Фень Великолепный был ласковым, игривым и капризным, как Колясик в детстве. Разница была лишь в том, что Колясик вырос и перестал лезть к мамане на руки, а этот пушистик гарантировал долгие годы трогательной привязанности. Но всё хорошо не бывает.

Ласковый комочек, большую часть дня сладко спавший, ночью начинал вести себя как свихнувшаяся мышь. Он шуршал, скрипел, возился и норовил выбраться на волю. При этом он надрывно крякал и хрюкал, требуя от хозяйки помощи и участия. Переноска его не устраивала, купленное спальное место – тоже. Проще говоря, спать по ночам он просто не желал.

Больше всего Фень любил развалиться у Ольги Викторовны на коленях, подставив пузо, и заснуть, раскинув лапы и уши. Его надо было всё время чесать, гладить и всячески ласкать, поскольку стоило только хозяйке задуматься, как мелкий нахал тут же начинал дрыгать лапой и покусывать её руку.

Проще говоря, одно дело – поиграть с очаровашкой и заняться чем-нибудь другим, и совсем другое – постоянно возиться с озорным питомцем. Его следовало приучать к лотку, дрессировать, а это уже не входило в планы Ольги Викторовны. Хорошо ещё, что многочисленные лужицы и кучки убирала домработница.

Дебелая Валя, старательная и послушная, отчего-то жутко боялась фенека, называла его чупакаброй и чуть ли не пряталась от него. Ольга Викторовна всегда подозревала, что у тётеньки проблемы с головой, но бояться этого мелкого чудика?