– Валентина, – строго выговаривала ей Ольга Викторовна. – Это просто фенек. Лиса.

– Да не лиса это, обманули вас, – причитала Валя. – Чупакабра оно, как есть – чупакабра! Вырастет и зажрёт нас всех. Я передачу смотрела, оно сначала курей жрёт, а потом на людей начинает нападать. Нет бы кошечку или собачку завели. А то страсть такая! Нет таких зверей в природе! Чёрт это. Чупакабра ушастая!

– Валечка, сейчас на дворе двадцать первый век, ты же грамотная женщина, в школе училась, что ты несёшь-то? – сокрушалась хозяйка. Терять умелую и старательную домработницу она не хотела, но всё явно шло к тому, что Валя просто сбежит. Надо же, вбила себе в голову такую ересь!

Фень цокал по полу маленькими коготочками, носясь за мячиком. Игрушка постоянно от него укатывалась, вызывая приступы восторженного кудахтанья. Кроха кувыркался, поскальзывался и пытался загрызть резинового друга, смешно пугая его птичьим клёкотом. Ольга Викторовна рассеянно смотрела на лисёнка, прикидывая, где взять няньку для красавца. Она уже устала не спать и следить за безголовым чудом, которое лезло повсюду. Нужно было оборудовать для него нормальное спальное место, выделить комнату, пока он не убился, не переломал себе лапы и не натворил больших бед. Для всего этого нужна была помощница.

Работа была не бей лежачего, но Ольга Викторовна вдруг решила убить двух зайцев сразу. Заниматься лисёнком может кто угодно, а вот если этот кто-то будет ещё и красивой молодой девушкой, которая сможет вытеснить из жизни Колясика Алису, то это будет совершенно замечательно. Почему-то Ольге Викторовне захотелось ускорить разрыв сына с «рыжей кобылой». Как мать, она подсознательно чувствовала, что девица может нанести упреждающий удар и охомутать Николая до того, как родительница успеет выставить её за дверь.

А так она подсунет сыну свою новую работницу, которая будет от неё полностью зависеть и выполнять нужные команды. Ведь нормальная, обеспеченная девочка на такую работу не пойдёт. Фенькина нянька сделает всё, как надо. Ольга Викторовна ещё и приплатить ей может, лишь бы опасная рыжая гренадёрша отцепилась от Коленьки. Но Колясику абы кто не подойдёт. Так что девица должна быть высокой и красивой. Конечно, сын уже давно взрослый, но контролировать его личную жизнь не помешает.

Раздумья были прерваны звонком в двери.

– Впустить? – тут же проорала из глубины дома Валентина.

Фень взвизгнул от неожиданности и метнулся в ноги Ольге Викторовне, попытавшись забраться по её юбке вверх.

– Валя, сколько раз повторять? – раздосадованно проворчала хозяйка. – Не ори, как в порту. Фень пугается.

– Он пугается, – покачала головой Валя. – Это я пугаюсь. Ни одна животина таких звуков не издаёт. Засланец он, Фень ваш. Нет на земле таких животных. Зря вы его на руки берёте.

– Валя, кто там пришёл? – перебила её Ольга Викторовна.

– А-а-а, кто-то пришёл. Пускать? – меланхолично подхватила сменившуюся тему беседы домработница.

– Вот ведь, – в сердцах выдохнула Ольга Викторовна и, прижав к себе Феня, отправилась к воротам. – Занимайся своими делами, я сама.

За воротами маялась Анна Сидоровна, соседка. Аннушка, как она всем обычно представлялась, раскатисто хихикая. Аннушка была крупной, широкой, мужиковатой тёткой из породы «из грязи в князи». Муж у неё имелся под стать – простоватый, обрюзгший мужик, дорвавшийся до денег и потрясавший окружающих шиком «а-ля девяностые». Он появлялся на людях украшенный золотом, как яйцо Фаберже. Супруга не отставала, сияя, как соборный купол. Дом они выстроили совершенно нелепый, с башенками, позолоченными флюгерами, понаставили во дворе гипсовых статуй – в общем, оторвались по полной. Аннушка, бродившая по посёлку в коротком сарафане с люрексом и на высоченных платформах, всё сокрушалась, что тут не Европа и народ дикий.

Соседка была ровесницей Ольги Викторовны, поэтому считала, что может общаться с ней на равных.

– Олюшка, что-то тебя не видно совсем, – ласково пропела Аннушка, протискиваясь во двор и тесня хозяйку. – Я уж думала, не случилось ли чего. Всё же возраст.

– Да какой у нас с тобой возраст, – гостеприимно улыбнулась Ольга Викторовна, не упустив случая поддеть нахалку.

Аннушка тут же поджала губки. Ссориться она не хотела. Причина была проста. У семейной четы имелась дочь. И соседский Колясик показался им вполне подходящей парой.

Ольга Викторовна ещё до того, как ей представили Диану, твёрдо решила, что породниться с этим семейством она не готова. Уж больно деревенскими и нахрапистыми были родители. Как известно, от осинки не родятся апельсинки, так что вряд ли там могла быть приличная дочь. Так оно и вышло. Девушка оказалась простоватой, хамоватой и невероятно вульгарной. Зато, вопреки ожиданиям, она была тоненькой и гибкой, совершенно непохожей на родителей внешне, но по сути – гибрид Аннушки и её пузатого мужа. Яркий макияж, манерная речь, маленькие глазки, негармоничные черты лица и вагон апломба. Диана, как и её маменька, считала, что для хорошего семейного союза решающим фактором будут деньги. На Колясика она была согласна.

Аннушка так незатейливо и изложила суть перспектив развития междусоседских отношений:

– Деньги к деньгам, Олюшка! У вас парень ничего, у нас девочка с приданым. Не вижу проблем. Поладят, я думаю.

Столь простая и незамысловатая трактовка перспектив Ольгу Викторовну даже насмешила. Но не ссориться же с соседкой. Поэтому она всячески изображала нейтралитет и сокрушалась, что Колясик слишком разборчивый и не создан для семьи. Не говорить же Аннушке, что у неё дочка далеко не предел Коленькиных мечтаний. Более того, и предполагаемая свекровь от такой сомнительной партии не в восторге.

Сам Николай приезжал редко, и пару раз, когда Диана, бдительно таскавшаяся к Ольге Викторовне на участок, его там заставала, он лишь вежливо здоровался, с некоторым недоумением косясь на нагловатую девицу. Та вела себя так, словно дело уже было на мази – по-свойски и без политесов.

…– Ой, а чего это у тебя на руках? Никак хорька завели? Или нет? Что за чучелко-то? – Аннушка тяжело переступила отёчными ногами, вбитыми в сабо на высоченной платформе, и намекнула: – Присесть бы, а то что-то сегодня весь день всё бегаю, бегаю.

– Проходи в дом, я Валю попрошу нам чай сделать, – пригласила Ольга Викторовна. – Будешь чай?

– Буду, – тут же кивнула Аннушка, попытавшись потискать притихшего фенека. Когда она ткнула его в мягкий бочок толстым пальцем, Фень издал гортанный скрежет, от чего Аннушка едва не навернулась со своих каблучищ.

– Это кто, нерпа, что ли? Или тюлень? Нет, всё же хорь какой-то, да? – Она опасливо спрятала руки за спину и ехидно добавила: – Ты смотри, Шарль его придушить может, он у нас по грызунам спец. Зря вы такую животину купили.

Шарлем звали соседскую собачонку. Вот у всех собака Шарик, а у этих нуворишей – Шарль. Ольгу Викторовну это чрезвычайно забавляло. Как и сама собачонка, Шарль был похож на карликового пинчера, мелкого, на тонких ножках-спичечках и с совершенно гладким тельцем. Собака в отличие от хозяев была милейшим существом: ласковым и тихим.