К счастью, деньги в их сильно уменьшившуюся семью поступали и из других источников. Часть своей небольшой пенсии им регулярно отправляла бабушка, мать сбежавшего мужа. Она, в отличие от своего сына, не отказалась от заболевшей внучки.

Валентин Иванович, малознакомый сосед-отставник, пряча в усы смущенную улыбку, попросился в приемные дедушки и, не вникая в Ленины слова, отдавал ей в день выдачи пенсии чуть не половину. Какие-то суммы приносили другие соседи, сослуживцы, а иногда совсем незнакомые люди, узнавшие об их беде. Тот же Женька, друг детства ее бывшего мужа, давно копивший на новую бюджетную иномарку, приволок полторы тысячи долларов мелкими купюрами, молча вывалил их на кухонный стол и даже не стал слушать возражений.

В общем, деньги-то появлялись, однако Маргариткино лечение съедало их целиком, под ноль. Золотишко, за годы накопившееся, пришлось продать. И свои колечки, и обеих бабушек, и Лениной старшей сестры. Даже за квартиру и коммунальные платежи накопился приличный долг, погасить который пока не было возможности. Причем средства утекали в такие дыры, о существовании которых она недавно и не догадывалась.

Например, вся химия и лучевая терапия были бесплатными. Но на ослабленный, потерявший защиту организм ребенка тут же набрасывались грибки. И качественная оборона от них стоила очень дорого.

Нонсенс: государство готово было тратить немалые деньги на то, чтобы дитя не умерло от опухоли, а на борьбу со смертью от грибковой инвазии денег почему-то не выделяло.

Кроме того, болезнь страшно изматывала их обоих – и Маргаритку, и Лену.

Первый курс химиотерапии они провели на Каширке, в палате. Перенесли очень тяжело, едва выжили.

Второй курс лежать в той же палате Маргаритка отказалась категорически. Она сразу поняла, почему девочку утром завернули в простыню и вынесли.

Пришлось снимать однокомнатную квартирку неподалеку от Онкоцентра, благо хозяин вошел в положение и сильно скостил цену. Все равно было дорого, но Лена прекрасно понимала, что тратит деньги не на Маргариткин каприз, а на борьбу за дочкину жизнь.

…Все наконец собрались и вышли во двор.

Лена с Маргариткой шикарно устроились сзади, в просторном салоне, а Женька направился к пассажирской передней дверце.

Лене с большим трудом удалось убедить его не ехать. Год назад, когда Маргаритка плохо ходила, присутствие друга было жизненно необходимым. Сейчас же отбирать у человека отгул без нужды представлялось Лене неправильным.

Женька, поворчав, остался, помахав им на прощанье своей огромной лапой.

Автомобиль, покрутившись по узким, застроенным невысокими домами улочкам, выехал к Волге. Переехав реку по огромному мосту, «Тойота» быстро рванула в сторону столицы.

Петлявшая по лесам трасса не стала лучше со времени последней поездки, но трясло действительно на порядок меньше. Лена даже ощутила всю серьезность тогдашнего Женькиного подарка: он наверняка спит и видит поменять свое тольяттинское чудо на что-нибудь заграничное.

Странное дело, вдруг поняла она. Ее бывший муж всегда считал Женьку неудачником: относительно небольшая зарплата, отсутствие образования. А вот теперь этот неудачник помогает спасать его дочку, от которой сам папа предпочел почти отказаться.

И еще Лена неожиданно для себя поняла, почему муж, пренебрежительно относившийся к Женьке, не прекращал с ним контактов. Вовсе не из-за детской дружбы. А чтобы всегда иметь рядом подтверждение собственного превосходства.

Однако не получилось.

Ну да ладно.

Лена заметила, что Николай Владленович, аккуратно объезжая ямки и неровности шоссе, тем не менее успевает с интересом посматривать на нее в зеркальце заднего обзора. Нельзя сказать, чтобы это было неприятно – она же осталась женщиной. Но, как бы это выразить, такая потенциальная активность сегодня никак ее не трогала.

Если объяснять сложные вещи тремя короткими словами – не до того.

Через два часа они проехали более половины пути. Маргаритка, убаюканная ровным движением и едва слышным сопением мотора, заснула почти сразу после старта, удобно устроившись на маминой руке. Похоже, не час сэкономят, а полтора-два, по сравнению с Женькиными «Жигулями».

– Перекусить не хотите? – нарушил затянувшееся молчание Круглов. Они то и дело проскакивали мимо выросших как грибы придорожных кафе.

Перекусить хотелось изрядно – Лена за сборами не успела позавтракать. Но не хотелось будить девочку. И еще этот извечный страх инфекций! Везде люди с их микробами и вирусами. Однако и Николая голодом морить не стоило.

– Давайте покушайте, а мы в машине подождем, – предложила она. – Я не голодна, Маргаритка спит.

– Нет, так не пойдет, – улыбнулся водитель. – Скоро будет ресторан, «Три медведя». Он очень большой. Во втором зале по субботам свадьбы. В будни никогда никого не бывает. Вход в него есть отдельный, с улицы. Вот там и устроимся.

Лену немного напрягло слово «ресторан». В Москве они ели в диетической столовой, а если денег было впритык, то она кормила только Маргаритку. Но отказываться было неудобно.

– Хорошо, – сказала Лена.

Зал действительно оказался огромным.

И действительно пустым.

Лена выбрала для дочки манную кашу и чай с ватрушкой. Для себя – то же самое, только вместо манной каши попросила пшенную. Николай же, зачем-то отведя официантку в сторону, что-то довольно долго ей объяснял.

Кстати, увидев их водителя, официанты забегали вдвое быстрее. Хотя обслуживали как-то странно: принесенную еду оставляли на специально принесенном столике метрах в пяти от них. Оттуда тарелки и стаканы приносил уже сам Круглов.

Лена поняла идею и благодарно кивнула.

Конечно, от каждого чиха не убережешься. Но когда делаешь все от тебя зависящее, чтобы этого чиха избежать, на душе спокойнее.

Она хотела было заплатить за еду, но водитель даже и спорить не стал. Точнее, даже не стал слушать. Просто пропустил мимо ушей.

Быстро оделись и поехали дальше.

После еды, под ровный шум мотора, Лена и сама заснула. Проснулась, когда серые, до боли знакомые корпуса Онкоцентра были уже совсем рядом.

Ну, теперь – помоги нам бог.

Лена вдохнула, выдохнула. Снова набрала в грудь воздуха и спокойно сказала:

– Маргаритка, вперед. Все у нас будет отлично.

Николай сопровождал их везде. Он даже белый халат с колпаком с собой предусмотрительно захватил.

К счастью, сегодняшние диагностические процедуры не были сильно болезненными, разве что кровь из пальчика и из вены взяли. Но это же не пункция позвоночника. И не убивающий все живое сеанс химиотерапии. А к мелким неприятностям Маргаритка привычная – даже не ойкнула.

Только томограф ее всегда пугал. Огромная труба поглощала тельце ребенка целиком. Маме тоже было страшно, чудились всякие ужасы. Но и томограф прошли относительно спокойно.