Кастет, поскольку знал к чему готовиться, отошел раньше бандитов и выскочил с Томми-ганом наперевес. Я указал ему на окна того здания, что не зацепил.

— Длинной очередью, — попросил я.

Томми рявкнул веско, гораздо громче «взрыва», и своим тяжелым словом прижал бандюков к полу. Я тоже достал пистолет и трижды выстрелил в плечо пижону, а то он уже отошел и к жезлу потянулся. Пули одна за другой разлетелись в золотых искрах стандартного защитного амулета дома Фейрбернов. Мужчина и так испугался, дернулся назад, но я для верности добавил еще одну и с удовольствием отметил, как вспыхнула золотом рубашка на груди от перегоревшего амулета и кровь брызнула из руки.

Приспешник, за моей спиной тоже оклемался и поднял дробовик, поэтому я резко обернулся и всадил ему пулю в ногу, готовый повторить, сколько придется, но стрелок взмахнул руками и повалился лицом на землю, а дробовик отлетел на пару метров от тела. Пользуясь заминкой, я нырнул в Купер, перелистнул пару страниц и прихватил «окаменение», чтобы тут же бросить его в пижона, который пытался свалить, перепрыгнув через борт. Попал в спину, но к моему недовольству, вокруг бандита вспыхнула защита, и я так и не понял, как подействовало заклинание.

Тут уже я попал под град тяжелых пуль из тех окон, которые обстреливал мгновением ранее. Благословенный «Кирпич» в сумке отвел почти все, лишь одна разодрала плечо, но соскользнула по «каменной плоти», а вот обшивке салона и обивке дверцы досталось. Я выдал по пуле, целя в стволы винтовок, что на меня смотрели, в людей не стрелял, помня об амулетной защите, и оказался абсолютно прав. У одного стрелка дробовик вырвало из рук, второму зачарованная пуля разворотила ствол. На третьего у меня не хватило патронов и я бросил кристаллическое лезвие. Оно чиркнуло ствол дробовика и неожиданно легко пробило защиту, застряв в ключице врага. Кастет прекратил свою бесконечную очередь, и полный боли крик моего подранка прозвучал неожиданно громко.

— Уважаемые бандиты, сдавайтесь, если жить хотите! — приказал я.

Сам сделал шаг в сторону от дверцы Купера и сменил магазин в пистолете. Присел и заглянул под кузов грузовика. Твердой, но медленной походкой пара ног почти добралась до ближайшего дома. Я прицелился в лодыжку и спустил курок. Грянул выстрел, и пижон рухнул, как подкошенное дерево.

— Джентльмены, предложение не вечно. Я оказался немного лучшим чародеем, чем считал, и сейчас только один из вас мертв. Полминуты, и я иду убивать!

Я даже не надеялся, что меня послушают, просто пугал, чтобы поскорее удрали и не заставляли нервничать, как тот гаденыш, которого я выстрелом сбил с ног и который медленно пытался уползти под грузовик за моей спиной.

— Ты, — приказал я ему. — Поднимайся.

Мужчина замер, уставившись на меня полными страха глазами.

— Ты оглох?

Чтобы простимулировать бандита, я бросил последний кристаллический клинок. Он завис в сантиметре от его лба. В этом месте я почувствовал небольшое сопротивление чужой воли, но стоило немного поднажать, оно было преодолено. Острие клинка разрезало кожу, и бандит живо вскочил.

Вот оно что. Не заклинания пробивали щиты, а моя воля. Это определенно стоит с Гарри обсудить. В горячке боя я не заметил, но не забыл и уже не забуду. Картинка того, как кристалл пробивает пулеметчику бровь, получилась слишком яркой и детальной. Теперь уже заклинание памяти не казалось такой хорошей идеей: одно дело грохнуть тварь типа вампира, другое — человека, пускай и такого.

Пригрозив одному из вражеских бойцов физической расправой, я заставил его отправиться за Пижоном. Сам шел сбоку, готовый отразить атаку либо попытку ликвидировать ценного пленника, но смельчаков не нашлось. Хищный блеск летающего кристаллического клинка сделал пленника удивительно доходчивым и послушным. Поэтому я потянулся волей к остальным лезвиям браслета — вернул пару, убившую пулеметчика, и подергал камень, застрявший в ключице одного из стрелков. Ответом мне был стон сквозь зубы.

— Время почти вышло, уважаемые! — сказал я и сильнее дернул застрявший клинок.

— Сдаюсь! — заорал раненый и выбросил через окно дробовик. Из соседнего окна вылетело еще одно ружье, к нему присоединился ствол из дома напротив.

— Спускайтесь! — приказал я, не представляя, что мне делать и с бандитами. Для пущего устрашения в окна, из которых никто не отозвался, я послал по клинку — просто попугать. В паре просветов, к слову, уже исчезли блики стихий, а значит, стрелки удрали, что меня полностью устраивало.

Первый пленник под моим присмотром обобрал бледного пижона на предмет амулетов, перетянул ему руку и ногу, чтобы от кровопотери не загнулся, и усадил бандита на заднее сидение моего Купера. Я всадил пижону в лоб еще одно «окаменение» чтобы не дергался, в результате бедняга в результате стал похож на мраморную статую — еще немного, и окочурится. Слава Богу, до остальных стрелков дошло, что нужно бежать, и они это сделали. Вниз спустился только раненый. Его и «первого» я отправил в кузов грузовика.

— Мистер Спарроу, — позвал я Кастета. Парень сначала даже не понял, что это к нему обращаются, только моргнул удивленно, а я подмигнул. Назвал его так, чтобы подчеркнуть разницу между ним и бандитами: пускай и молодой парень, но джентльмен. То, что у него автомат, они и сами видели. — Прошу вас доставить данное транспортное средство в Бреморский квартал. Я сразу за вами. Прослежу, чтобы господа бандиты по дороге не потерялись. — Уже вблизи я шепнул парню: — Гнать будешь — меня не потеряй, а то с тебя станется.

Я вожу совсем неплохо, но Кастет живет автомобилями: знает наизусть технические характеристики всей четырехколесной техники, что производится в стране, и половину заграничной, а водит, как Бог. Истинный талант в своем самом ярком проявлении, и ведь ни капли магии в человеке!

Клинт посмотрел на грузовик, улыбнулся и покачал головой.

— Не на этом старичке, — сказал он.

Через десять минут мы были на месте, то есть, у черного хода Бреморского дома. Мои пленники не рискнули выскакивать из кузова на ходу, вернее один не рискнул, а второй, с кристаллическим клинком в ключице, едва концы не отдал от тряски. Кастет побежал за доктором, но привел гораздо больше народу: Питера, Берка и Дональда с отцом. МакЛалы откладывать не стали, устроили допрос, пока я вытаскивал клинок из раненого. Доктор быстро обработал его рану антисептиком и зельями. Больших надежд на пленных стрелков я не возлагал, но раз сдались, не отпускать же. Когда охрана уволокла их в подвал, мы с Дональдом занялись Пижоном. Пока ехали, он действительно окаменел. Руки-ноги-спину заклинило в позе сидящего человека, и только злобно вращающиеся глазенки не давали принять его за окоченевший труп, а то уже и мышцы на ощупь были холодноваты. Мы немного повертели его, но так и не поняли, как достать из машины. Можно было «жидким камнем» приложить, вот только не был я уверен, что это его не доконает. Заклинания только по названиям являлись противоположными, на самом деле у них абсолютно разные принципы действия. Прогнозировать действие «жидкого» на организм человека я не берусь: может — поможет, а может — растворит кости и убьет, чего не хотелось бы. Помогло «разрушение эфирных сущностей», которое я на месте переписал и запитал магией земли. Пленник после него застонал и обмяк без сил, но доктор заверил, что через полчаса парень будет в норме и сможет говорить. Дональд был доволен, а Берк — озадачен.