Эти часы никогда не отставали и никогда не спешили.

Но всякий раз, перед тем как начать бить, они на мгновение задумывались.

Чтобы предохранить их от сырости, часы накрыли большим стеклянным колпаком.

С первым ударом часов все придворные повернули головы к высоким дверям. А с девятым ударом двери распахнулись, и в зал вошёл знатный путешественник.

Он так низко поклонился королю, что перья его шляпы проехались по мокрому полу.

Синий кафтан, сшитый из невиданно тонкого сукна, сидел на нём просто великолепно. Сверкали бриллианты на пальцах.

Все невольно залюбовались его нежно-розовыми щеками. Впрочем, это никого особенно не удивило. Конечно, у кого же, как не у путешественников, должны быть розовые щёки? Ведь путешественники больше всех остальных людей бывают на свежем воздухе.

— В каких странах вы побывали? — поинтересовался король.

— О, в самых разных! — Голос у путешественника был очень приятный. — Можно сказать, я облетел весь мир. Но нигде, нигде я не видел ничего подобного! Эти мокрые полы, ступени… Лужи повсюду! Нет, это бесподобно! Я — восхищён!

Было видно, что путешественник говорит всё это совершенно искренне, от чистого сердца.

Король торжественно надел золотые калоши и сам провёл своего гостя по всему дворцу.

Главный советник Слыш шёл за ними и сверлил спину путешественника острым и подозрительным взглядом.

Путешественник оказался человеком на редкость любознательным.

Беззвучно скользя по мокрому полу в своих зелёных башмаках, он заглядывал во все углы, за занавески, рассматривал каждый вбитый в стену гвоздь, узоры на стенах и дверные ручки.

Он стонал и вскрикивал от восхищения, но постепенно вид у него становился какой-то беспокойный и даже несколько растерянный. Наконец, он почти с отчаянием стал заглядывать под стулья и кресла. Казалось, он что-то ищет.

Некоторые придворные даже подумали, не потерял ли знатный путешественник одно из своих колец с крупным бриллиантом.

Наконец все вернулись в главный зал. Король снова уселся на трон и хлопнул в ладоши.

Вошли слуги с золотыми подносами. На подносах стояли бокалы с водой.

— Вода с сиропом! Не желаете ли?

— Вода с лимоном!

— Вода с солью, новый оригинальный напиток!

— Вода со льдом!

Льдинки поскрипывали в бокалах.

Придворные осушали один бокал за другим и время от времени выходили в сад полюбоваться луной.

Слуги с подносами, низко кланяясь, обступили знатного путешественника.

Но он только скучным взглядом посмотрел на бокалы.

Плавным шагом он подошёл к мраморной чаше, наклонился и припал ртом прямо к воде.

Щёки его раздулись и несколько побледнели.

В зале стало удивительно тихо.

Знатный путешественник с шумом втягивал в себя воду и изредка переводил дух. Воды в мраморной чаше заметно поубавилось.

Пожилой слуга наклонил поднос. Бокалы один за другим упали на пол и разлетелись с оглушительным звоном.

Знатный путешественник с видимым сожалением оторвался от воды, закрыл рот и оглянулся.

Можно было подумать, что, пока он пил, все придворные и сам король превратились в статуи. Продавец придворных калош замер на одной ноге. Главный алхимик развернул носовой платок, но так и забыл высморкаться.

— Хм… — досадливо сказал знатный путешественник и погладил свои усы, с которых побежала вода. — Кажется, я немного увлёкся, а?

Неизвестно, чем бы всё это кончилось, но в этот момент в дверях появился начальник королевской стражи.

Он отчаянно дрожал. Его ноги разъезжались на скользком полу, и он делал неимоверные усилия, чтобы как-нибудь собрать их вместе. Вид у него был самый жалкий.

Он дёргал носом точь-в-точь как заяц. Можно было даже подумать, что у него под высокой шапкой с кокардой спрятаны заячьи уши.

— Виноват, ваше величество! Не углядел… Ещё один откопали… — сказал он несчастным голосом.

Придворные вмиг ожили:

— Не может быть!

— Неблагодарные!

— Ведь только вчера ночью откопали колодец в конце Кривой улицы!

— А стражников связали!

— А сегодня опять!

— Скоро они откопают все колодцы!

— Это заговор!

— Это бунт!

На губах у короля появился большой переливающийся мыльный пузырь.

Дело в том, что король, будучи ещё младенцем, однажды, назло своим двадцати пяти нянькам, проглотил кусок мыла. Все двадцать пять нянек были немедленно брошены в тюрьму. Но это не помогло.

С тех пор, стоило королю хоть немного разволноваться, на губах у него появлялись великолепнейшие мыльные пузыри.

Мыло, проглоченное его величеством, было самого лучшего качества, поэтому пузыри выдувались большие, сияющие и удивительно круглые. Они отражали мраморные колонны, огни свечей и перекошенные лица придворных.

Но короля это приводило в ещё большую ярость.

— Засыпать колодец! Завалить камнями! Залить смолой! Нет, расплавленным свинцом!

По залу важно поплыли мыльные пузыри. Придворные шарахались от них в стороны.

Знатный путешественник издал страдальческий стон.

Но никто не обратил на него внимания.

— Где этот колодец? — прошипел главный советник Слыш.

— У северных ворот, — лязгнув зубами, ответил начальник стражи.

— Это где три серых камня? — с неожиданным беспокойством спросил путешественник, делая шаг вперёд.

Начальник стражи удивлённо посмотрел на него и кивнул.

— Где ещё такой высокий дуб с большим дуплом?

Начальник стражи снова кивнул и попятился.

Тут со знатным путешественником случилось что-то странное. С растерянным видом, ломая мягкие, гибкие руки, он бросился к королю:

— О!.. Ваше величество, не делайте этого! Умоляю вас, не заваливайте его камнями!.. — Он торопливо повернулся к Слышу: — Этот колодец — мой друг! Я в нём столько раз ночевал! В нём было так прохладно…

Слезы витыми струйками, как из носика кофейника, брызнули из глаз знатного путешественника.

Он начал удивительно меняться.

Щёки его из нежно-розовых вдруг стали густо-зелёными, в то время как башмаки, которые прежде были зелёные, как трава, почему-то порозовели, как розы. Нос знатного путешественника стал густо-синим.