убийство может привести к серьезному снижению кармы, и Хранитель Границы просто не пропустит нас домой. У тёмных не так. Синий Лес принимает вас такими, какие вы есть, позволяя жить по своему разумению.

«Интересно, — думал я, слушая рассказ кицунэ. — Хотя, все это вполне объяснимо. Любому крупному социальному образованию нужны те, кто способен выполнять грязную работу: лазутчики, диверсанты, убийцы. Сару тоже темный? И это тоже понятно. Много бы он науправлял, связанный по рукам и ногам кучей законов и обязательств? В общем, ничего нового во всем этом для меня нет. Ёкай просто сразу рождаются убийцами и диверсантами, у людей же все немного не так».

Видя, что Асука замолчала, очевидно, переваривая полученную информацию, я прибавил шага и обратился к лисице:

— Слушай, а расскажи нам о Минамигучи. Мы ведь сразу пойдём туда?

— Ты слишком высокого мнения о моей осведомленности, — с грустной улыбкой ответила кицунэ. — Синий Лес я покинула в год своего взросления и ни разу после этого не возвращалась домой.

— Ну что-то же ты знаешь?

— Да, конечно, — лисица кивнула. — Знаю, что Минамигучи это один из восьми форпостов Синего Леса, созданный вокруг Малого Побега Великого Древа. Думаю, там проживает до четырёх сотен ёкай, каждый из которых в любой момент готов взять в руки оружие, чтобы защитить Побег от любой возможной опасности. — Видя полное непонимание у меня на лице, Эйка вздохнула и пояснила: — У Синего Древа есть три Великих Побега: Судьба, Покой и Надежда. Они почти такие же огромные, как их прародитель, и растут, образуя огромный правильный треугольник, в центре которого находится Великое Древо.

Помимо этого, существует ещё двадцать Малых побегов, которые растут на расстоянии примерно пятидесяти ри друг от друга и создают собой огромную защитную сеть. Когда-то их было двадцать пять, но твари, вторгнувшиеся в Северный лес, уничтожили эти побеги в первую очередь, — Эйка тяжело вздохнула, отвела взгляд и продолжила свой рассказ: — Каждый из оставшихся побегов находится в крупном поселении ёкай. Минамигучи — одно из таких поседений.

— Ну а какая польза ёкай от этих побегов? — уточнил я, не совсем понимая всю эту эльфийскую муть. Великие деревья, побеги и прочие одуванчики… Тут же черт ногу сломит с одними только названиями. А ведь за каждым из этих названий лежит пять томов пояснений, и нормальный человек просто не в состоянии все это понять.

Забавно, но, разорвав оковы, я мгновенно превратился в того парня из прошлого, которому не нужно было ничего объяснять. Восстановив цепь, Хона отрезала меня от огромного массива информации. Отключила на хрен все диски и вырвала из компа сетевой кабель, оставив только тетрис и пару пасьянсов. Тот парень мог превратить в призрака здоровенную верну и сам был способен превратиться в сотню самых разных существ, но всего один поцелуй, и я снова чувствую себя полным дебилом. Ну да… Горе-то — оно от ума, поэтому играй, Гриша, в свой тетрис, и не хрен тут возмущаться.

— Эти побеги приносят пользу всем обитателям леса, — ответил за подругу Иоши. — Они очищают местность вокруг себя от любых проявлений скверны, ускоряют рост травы и деревьев, делятся с нами излишками Силы и защищают от нашествия снизу. Ты же помнишь тот храм, что вылез из земли в Мрачном лесу? Так вот, но территории Аокигахары такое случиться не может.

— Господин! Дорога закончилась около леса, — подбежавший к нам самурай ударил себя кулаком в грудь и указал в сторону леса, возле которого остановился передовой отряд. — В лесу непроходимые заросли. Прикажете поискать дорогу, или…

— Сейчас… — Нори повернул голову и вопросительно посмотрел на меня.

Ну да, он бы ещё на жену посмотрел. В том смысле, что с одинаковым результатом. Не, я могу посоветовать рубить эти заросли или поджечь, но подозреваю, что эти варианты нам не подходят.

Видимо, заметив выражение моего лица, Эйка сдержала улыбку и, переведя взгляд на брата, произнесла:

— Ничего не нужно искать. Пусть ждут около леса. Мы с Иоши сейчас покажем дорогу.

— Все слышал? — Нори посмотрел на самурая и, дождавшись его кивка, приказал: — Выполнять! И не вздумайте сунуться в лес!

— Да, господин! — самурай обернулся и, придерживая ножны, побежал к ожидающему нас отряду.

Я посмотрел ему вслед, затем тронул за плечо идущего рядом енота и, указав на деревья, до которых оставалось меньше трёх сотен метров пути, уточнил:

— Это уже Синий лес или ещё не совсем?

— Нет, Таро, — тануки покачал головой. — До Аокигахары ещё полтора ри пути. Но это тоже не простой лес. Абы кого он сквозь себя не пропустит.

— А если поджечь?

— Да что ты такое говоришь⁈ — енот всплеснул руками и осуждающе посмотрел мне в глаза. — Как тебе в голову такое приходит⁈ Ты же ёкай!

— Я просто пытаюсь поставить себя на место наших врагов, — пожал плечами я, немного покривив при этом душой. — Думаю, как бы поступили они…

— Этот лес поджечь не так-то и просто, — вступила в разговор кицунэ. — Вряд ли тут справился бы обычный заклинатель огня. Но даже если это бы и получилось, никакой пожар не поможет проникнуть в Аокигахару. Ты поймешь это, Таро, когда мы придем.

— Хорошо, — кивнул я, — но ты ещё говорила что-то о Хранителе Границы, который не пропускает тех ёкай, у которых низкая карма. Кто это? Расскажи…

— Кукуноти-но ками[4] — божественный Хранитель и Страж границы Синего Леса, — поправив заплечный мешок, ответила кицунэ. — Он оберегает Аокигахару от проникновения скверны. Он сам, по сути, и является этой самой границей. При определенных обстоятельствах Кукуноти-сама лично является к ёкай, но в большинстве случаев возвращающиеся из внешнего мира просто проходят ограду деревьев и ничего при этом не чувствуют.

— А что с братом и его бойцами? Они же не возвращаются. Они просто идут.

— Таро, я ещё сама ни разу не возвращалась домой, — посмотрев на меня, грустно улыбнулась лисица. — Откуда мне знать, как оно будет.

— И придёт Император людей, и выйдет к нему божественный ками — Хранитель Границы, — воспользовавшись паузой, негромко произнёс Нори. — Об этом прямо написано в древнем договоре между Империей и Аокигахарой. — Не знаю, правда, как Кукуноти-сама почувствует, что к границе леса подошёл Император, но я на всякий случай взял с собой копию того договора.

— Если написано в договоре, то значит как-то узнает, — пожал плечами впереди идущий енот. — Думаю, о том, что в Империи сменилась власть, знают уже все заинтересованные боги этого мира. И о том, куда ты направляешься тоже…

— Всем остановиться! — громко выкрикнула лисица, когда мы подошли к ожидающему у леса отряду. — Кояма-доно, она нашла взглядом старшего телохранителя и, махнув рукой себе за спину, попросила: — Собери всех в плотный строй за нашими спинами так, чтобы ширина этого строя не превышала десятка шагов.

Произнеся это, лисица позвала Иоши, и они вместе подошли вплотную к краю леса.

Собственно, лесом это можно было назвать только с большой натяжкой. Какая-то жуткая смесь джунглей Амазонки, Уссурийской тайги и колючих кустарников, которыми местные так любят огораживать собственные участки. Высокие ели и пальмы росли на достаточно большом расстоянии друг от друга, но между ними все заросло настолько, что вглубь этот лес не просматривался даже на метр.Впрочем, ни у Эйки, ни у Иоши на лицах не было и тени сомнений, а значит и мне заморачиваться не стоит.

— Так! Слушаем все внимательно! — кицунэ обернулась, оглядела передние ряды самураев, которым Кояма приказал строиться в колонну по шесть и, кивнув на заросли у себя за спиной, пояснила: — Сейчас мы с Иоши пойдём вперёд, и лес расступится на сотню шагов вперед и на столько же ударов сердца. Ваша задача: быстро идти за нами по освободившемуся пути. Вся дорога займет что-то около часа, поэтому будьте внимательны. По сторонам лучше не смотреть, но если кто-то что-то увидит — не смейте хвататься за оружие. Здесь врагов нет.

Со стороны это выглядело как минимум необычно. Хрупкая девушка в длинном плаще и с вещмешком за спиной командным голосом обрисовывает задачи двум сотням матёрых вояк. Сомневаюсь, что в той Японии хоть раз случалось что-то похожее. Впрочем, натуральных лисьих ушей над причёской и хвоста под плащом там тоже, скорее всего, никогда ни у кого не случалось. Хотя, за это поручиться нельзя. Ну а откуда, скажите, японцы с Земли притащили в свой фольклор всех этих тануки и кицунэ?

— Кояма-доно, — Эйка снова