Искали хотя бы упоминание о Джоке, но ничего не находили. Нет, они не забыли о своих обязанностях, но Джок стал их вызовом. Со временем открылся тотализатор: выживет Джок, умрёт или уже умер? Удастся ли найти его или упоминания о нем? Удастся ли его поймать и все выяснить? На что они только не ставили.

Нужно отдать Джоку должное, благодаря ему это один из самых впечатляющих тотализаторов и ставки самые разнообразные: начиная мелким имуществом и магическими предметами и заканчивая артефактами, мирами и жизнями.

Нда, таких ставок не собрал, пожалуй, даже Афт — маг и преступник, поглощающий миры, сумевший сбежать от них не один раз. У того все ограничились редкими артефактами и тайниками.

Некоторые ставки были разыграны, когда выяснилось, что Джок принимал участие в играх смерти, что спровоцировало новый скачек тотализатора, а потом затишье на очень долгое время. Но почему? Что они делают не так?

Может… Не там ищут?

***

Путешествие — это когда собираешь одежду, покупаешь билеты, берёшь отпуск, затем спокойно, ну или взволнованно — это кому как нравится, едешь себе в теплые края загорать и купаться, можно по горам лазать или на лыжах кататься.

И я вот точно знаю, что, когда ты убегаешь от опасности, или тебя за шиворот против воли тащат в другой мир, что сопровождается мучительными болями — это вот не путешествие, совсем. Особенно, когда по прибытии тебя избивают. Нет, я бы сказал «пытают», если бы не одно «но» — у меня ничего не спрашивали, вообще со мной не разговаривали. Только обливали водой, приводя в сознание, а затем кто-нибудь избивал меня или собственными руками, или палкой какой-нибудь до потери этого самого сознания. Так что помимо уже узнаваемой боли от перемещения у меня имелась и другая. Я пытался спросить, выяснить, зачем? Но со мной не общались.

Думаю, попал я к садистам, что странно. Те, кто приходил в наш мир, стремились убить чем быстрее, тем лучше, а меня зачем-то схватили. Вообще, все это неромантично как-то, неприглядно даже. Вот в книгах все красиво: мускулистый высокий мужик в потёках крови, в полумраке камеры — красота! А тут…

Нет, я, конечно, стал покрепче благодаря тренировкам в последние годы, но вот всё остальное: ярко освещённая маленькая холодная каморка, я весь не в потёках крови, а с рваными засохшими кое-где ранами, грязный, потому что мыть меня не спешили, а отпускать тем более. Вонь соответствующая, особенно учитывая, что пару раз меня все же стошнило — перемещения между мирами так влияют, я уже понял. Лужи воды вперемешку с кровью на полу, на старом столе из неизвестного мне материала лежат пыточные инструменты: палки, плети, острые какие-то шипы явно растительного происхождения. И всё это тоже испачкано моей кровью с частицами кожи. Нет, пытки — определённо не романтичное действо.

Ах да, забыл о том, что спасти меня никто не сможет, самому выбраться — не светит, и отпускать никто не стремится. Дерьмо, короче. Хотя нет, из него можно выбраться, а я в… Ну не знаю… Черной дыре? Слышал, там бесследно пропадают. Тоже не подходит, потому что там всего лишь пропадают, а тут — кандидат в смертники.

Пэм наверняка извелась и не даёт Ракхэ делом заниматься. Мой лунный свет, девочка моя, надеюсь ты выбралась из той заварушки целой и невредимой.

Ракхэ… Может, они решили, что я погиб?

***

Двое мужчин наблюдали за третьим, который виднелся в густом тумане их поисковых чар. Благо, Джок оставил много своего «материала» на играх смерти. Да и в секторе, где он проживал, была пара окровавленных тряпок — для чар достаточно.

— Поможем? — Спросил один.

— Я поставил на то, что он сдохнет. — Ответил второй. — Да и решили же не вмешиваться.

— Мне хочется ему помочь. Это же очень развитый мир — ему не выбраться самостоятельно. — Первый мужчина переминался с ноги на ногу, был беспокойным, дёргался. Он переполнен энергией и жаждет действовать, ввязаться в приключение, участвовать, а не наблюдать.

— Ну в таком случае я получу хороший выигрыш. — Усмехнувшись, ответил первый, но поймал напряжённый взгляд. — Молодежь, — со вздохом произнёс он, — вы всегда драматизируете и жаждете приключений. Хорошо, что пока ты мой ученик, не можешь самостоятельно принимать решения и действовать. Так что смотри. Ах. — Мужчина досадливо сплюнул. — Опять сознание потерял, жаль, что не умер. Ладно теперь пару часов смотреть будет нечего, поэтому пошли-ка поработаем.

***

— Хватит! Скажите уже, зачем?!! — Я орал и ругался последними словами каждый раз, когда кто-то заходил в помещение.

Я сходил с ума, потому что они ни слова не говорили, не объясняли. Сплошная боль и унижения, одиночество. Пару раз я видел Пэм, с ней можно было говорить, не обращая внимания на тихую мысль о том, что её здесь не может быть.

— Держись друг, ты должен до последнего держаться, вдруг получится выбраться из этого дерьма. — Ракхэ говорит мне это не в первый раз, но с каждым разом мне всё меньше хочется его слушать. Но я слушаю, потому что кроме него и Пэм у меня никого нет.

Я впервые был счастлив, дома с Пэм и Ракхэ, а ещё там есть Даэн и Тари. Но их отняли у меня, возможно, навсегда. Сил сопротивляться нет, остались только крохи, позволяющие лишь вновь приходить в сознание. А там, в бессознательности, я вспоминал свою жизнь, какой она была и какой стала.

Снова кто-то пришёл. Теперь лишь смотрю, потому что знаю — никто ничего не скажет, они лишь получают удовольствие от того, что со мной делают. Сосредоточился, зная, что единственный способ получить хоть каплю воды, когда меня обольют. Миг и я стараюсь получить как можно больше, открывая и закрывая рот. Влага стекает по телу, даря силы, но ненадолго. Мучитель уже выбрал орудие и приближается ко мне.

Как им удаётся делать это так, что я не умираю во время пыток? Не понимаю. Какое-то время пытался вычислить систему, чтобы хоть как-то занять себя, но не смог. Сколько они ещё будут этим заниматься? А что потом? Убьют, наверное, зачем отпускать. Но и зачем меня пытать, я тоже не понимал. Сводит с ума незнание, отсутствие ответов на вопросы, молчаливая боль. Ощущение, что я призрак, которого не видят. Словно, они думают, что в теле нет души, не слышат меня, не реагируют ни на что.

Сколько я уже здесь? Долго? Всегда?

Касание неизвестным предметом моего тела, приносящее столько боли, что все мысли вылетают из головы.