Остаётся лишь надежда, что когда-нибудь это прекратится. И я «забиваю» на понимание, что это невозможно, на опыт, который свидетельствовал о том, что бесед и пощады не будет. Кричу, прошу и, даже, молю, чтобы всё прекратили.

Новая волна боли и отчаяния, новый крик.

Мысли путаются…

*Чьё-то воспоминание.

Падаю так, что ушиб колено и локоть. Эти придурки не заботятся обо мне, потому что единственное, что они не могут — убить. А остальное никто не запретит. Раскалённый канэит, оплетённый магией Предала, касается меня. Боль пронзает не только в месте касания, но волнами растекается по телу заставляя хрипеть.

Мои руки — не мои, а ребенка, тело лёгкое, не понимаю кто я.

Яд, оружие и сложное, опасное даже для исполнителя заклинание который мало кто способен осуществить правильно. Перед таким сочетанием невозможно устоять. Оно развязывает языки всем без исключения, потому что для Смерти не существует лжи. Смерть — есть истина.

И именно её ты ощущаешь, когда на тебе испытывают данную комбинацию, заставляющую не тело, но твое сознание страдать, ощущая вечность, словно этому нет конца. Надеясь, что это смерть, а как известно, мертвые боли не чувствуют. Но процесс не предназначен для убийства… к сожалению.

Вот и я, маленький мальчик, не могу терпеть. Я не должен плакать, но слезы льются. Я не должен молить предателей о пощаде, но слова сами срываются стоном. Я не должен мечтать о смерти, но жду её, как спасения. Я не должен… не должен проговориться, моя тайна должна быть скрыта. Я не предам. Поэтому с губ срываются крики, стоны, мольба — что угодно, кроме того, чего они ждут.

***

Кто я? Ощущаю, что уже не ребёнок. Но где я и что здесь делаю? Я вырос, стал Джоком. Или это был не я? Слишком сложно. Я вспоминал, это моё воспоминание, но почему оно кажется чужим? Мысли путаются.

Ах да, вспомнил, что произошло: я умер. Точнее прыгнул в другой мир. Мммм. Как тяжело думать, голова болит, а остального тела не чувствую. Точно. Я же уже не один раз попадал в другой мир, один из которых стал мне домом. Может и сейчас смогу? Хотя для прыжка, мягко говоря, возможностей нет. Хотелось бы узнать, зачем всё это, но лучше убраться от неизвестного, чем дальше страдать. Надеюсь прыжок — необязательная составляющая перехода.

***

Все уже знали, где находится Джок, но, как и договаривались, никто не вмешивался. Зато все с интересом наблюдали и с удовольствием повышали ставки. Куда уж выше спросите вы? Но всегда найдётся что-то… «бОльшее». Раньше в их кругах рабство было не в ходу, а теперь… Кто-то ставил на кон услугу, а кто-то вечное послушание. Все гадали: выберется Джок или умрёт. Они знали, что вмешаться сейчас — не дать Джоку шанс. Звучит странно, но это так. Если слишком много участвовать в обучении, то ученик научится лишь тому, что вы всегда придёте на помощь. Это было правило для наставников. Впрочем, оно не мешало абсолютно всем желать Джока себе в ученики, но станет ли это его судьбой?

***

С тех пор, как я предпринял двадцать первую попытку перейти в другой мир прошло много времени. Я явно делаю что-то не то. Хотя, влияние могла оказать слабость, или прыжки всё же имеют значение. Мои палачи- пыточники никуда не делись, интересно, у них таймер стоит или они приходят, когда захотят?

Я пробовал разные комбинации, и сейчас настало время очередной. Специально долго не пытался, чтобы силы не растрачивать.

Звук шагов. Я сосредоточился, сконцентрировался и начал вспоминать ощущения, которые испытывал во время каждого перехода, особенно последнего. Страх, спешка, стремление убежать, непримиримость, свобода полета во время прыжка.

Вода ударила в лицо, напряжение усилилось, мышцы натянулись, холодные капли стекают по лицу, но в этот раз я не пытаюсь поймать воду — я ловлю момент, вспоминая последний переход. Густой воздух, тягучий и липкий, местами твердый, нужно прорываться.

Коктейль ощущений, где преобладает свобода, рвущаяся из груди — желание свободы от всего и рывок! Рывок сквозь цепи, сквозь боль, сквозь страх, разрывающий все ограничения, прорывающий пространство. Скольжение в густом воздухе, но усилий не требуется — все легко, словно на санях с горки скатиться. В этот раз все как-то иначе, что-то изменилось.

Шок, не могу поверить — получилось!

Я улыбаюсь бесшабашной улыбкой счастливчика, ощутившего власть над своей свободой. Я решаю, когда, где и кем мне быть. И сейчас я лечу в никуда, потому что просто хотел убраться. Смог! Я получил доказательства своей не просто свободы, а свободы решать и действовать, как задумал: не обращая внимания на препятствия и ограничения, которых теперь для меня нет, никаких.

Вода, мокрая и ледяная, сразу насквозь промок и захлебнулся. Это отрезвило. Вынырнул.

Здесь глубоко, суши не видно, кого-то живого тоже. Но я от души расхохотался, сейчас я счастлив и свободен. Так хорошо я себя никогда ещё не чувствовал. Настоящая власть не над другими, а над собой, настоящая свобода — не отсутствие чужих правил и законов, а собственных ограничений. Сейчас я получил, что хотел всегда — абсолютную свободу и власть своей жизни. Здесь, в бескрайних водах, один, без надежды на помощь, именно сейчас я ощущал себя собой.

Глава 8. Воздаяние найдёт тебя везде, даже в другом мире

Что испытывает человек, наблюдая за страданиями другого? Отвращение? Презрение? Удовольствие? Удовлетворение?

А что испытывают другие? Сопереживание? Сочувствие? Страх? Радость, что это не с ними происходит? Хм, пожалуй, и те и другие испытывают данные чувства, потому что знают или представляют, что чувствует тот, кто страдает, основываясь на собственных, когда-то испытанных ощущениях или предположениях.

Мы знаем, насколько и как ему плохо и из чувства мести, желания навредить, основанного на взаимоотношениях, получаем удовольствие или удовлетворение.

Мы сочувствуем, потому что знаем, что с нами тоже могло такое произойти. Мы тоже можем поранить палец или удариться локтем. И из страха и нежелания, может, человеколюбия испытываем сопереживание.

Причин существует очень много, и они разнообразны, но что произойдет, если человек поймет, что он способен избежать страданий, не испытывать их никогда? Сможет ли человек радоваться, когда враг повержен, или огорчаться, когда друг в беде?

Я плавал очень долго, чаще бесцельно, зная, что в любой момент смогу уйти. Потрясающие ощущения. Сейчас лежу на спине и думаю, что единственное место куда я хочу уйти это мир, где есть Пэм и Ракхэ. Хотя… Вот это