Недоумение не помешало Олегу одновременно и стрелять, ипоследовательно пробовать на противнике другие доступные ему способы атаки. Брошенные в непонятную аномалию топоры, которые отобрать было не так-то просто, оказались отбиты мгновенно затвердевшим участком. А ведь волшебник так надеялся, что живая капля вберет их в себя и заработает острое несварение, поскольку древнему оружию не обязательно именно резать свою жертву, дабы начать высасывать из неё магию и саму жизнь. Попытка заморозить или наоборот растечься в стороны непонятную субстанцию успеха не дала, за пяток секунд обработки та лишь слегка покрылась корочкой инея, а дальше чародею пришлось завязывать с экспериментами на ниве гидромнатии, поскольку он и без того пропустил целых две магических атаки и оказался слегка забрызган едкой дрянью. Огненная стрела прошла через неизвестное существо или вещество как ни в чем не бывало…И вернулась обратно к создателю, почти не потеряв ни в скорости, ни в убойной мощи. Как пиромант гость из далекой Франции явно оказался посильнее русского волшебника. Поднятые телекинезом килограммы песка, утрамбовавшиеся то ли в куличек, то ли все-таки в снаряд, но лишь слегка припорошили живую, магическую и весьма агрессивную лужу. Попытка собрать некроэнергию из окружающего пространства закончилась пшиком — на территории полицейского участка этих опасных эманаций практически не имелось. Видимо штатные чародеи или священники регулярно проводили чистку, дабы исключить возможность локального зомби-апокалипсиса в казематах с преступниками или несанкционированное поднятие призраков из тех, кто не выдержал допрос.

— По крайней мере, у него узкий арсенал. Классический европейский стихийник, развивавший на достойном уровне одну избранную им ветвь волшебства, — попытался успокоить себя Олег, убирая себе за спину разряженное ружье и ощущая, как доспехи медленно, но неуклонно, становятся духовкой. Защитные амулеты, за исключением вделанного прямо в шлем и оберегающего лишь лицо, уже успешно разрядились, исчерпав свои запасы энергии, а потому вражеские заклинания раз за разом били в русского боевого мага. Большая часть агрессивного волшебства втягивалась в древнюю кирасу, нагревая её, меньшая пыталась расплавить защищающую ноги часть доспехов. Особенно часто доставалось правой ноге. Француз явно откуда-то знал, что именно там у его соперника относительное слабое место, где бронирование классом похуже, а аура несколько деформирована и потому часть ступни заменяет протез. — Эта жижа ведь явно то ли призываемое существо, то ли просто пряталась у него под доспехами до начала дуэли. И скорее всего, за её создание или приручение ответственен кто-нибудь другой. В ближнем бою она меня в себе утопит, значит остается либо играть на истощение, либо постараться все же пробить защиту особо мощным ударом.

Следующая темно-красная огненная стрела, по своей мощи заметно превосходившая доступные Олегу банальные сгустки пламени, до своей цели уже не долетела. Её перехватил один из вернувшихся обратно к хозяину топоров, заставив чары расплескаться во все стороны огненным фонтаном. Часть его русскому боевому магу, конечно, досталась, однако это было все же не прямое попадание и с подобной угрозой зачарованные латы справились шутя. Следующую постигла та же участь. Правда, от обладающей свойствами кислоты жидкости по-прежнему приходилось уворачиваться…Однако у Олега имелось такое подозрение, будто вскоре подобные атаки прекратятся. Огромная поначалу лимонно-желтая капля ныне весьма заметно сдулась, потеряв от четверти до трети своего объема. Стреляла то она в русского чародея фактически собственным телом! Да и выбитые выстрелами зачарованного ружья литры жидкости не спешили втягиваться обратно в данное существо…Или все же вещество, просто оживленное благодаря какой-то особой французской магии?

— Зря я посох не взял, — несколько отрешенно подумал чародей, вновь посылая в атаку на врага тот из своих топоров, который высасывал из жертвы волшебство. Пусть без возможности вонзиться эффективность его использования заметно падала, однако какой-то урон вражеской защите он точно наносил! Живая желтовая жижа без магии тупо не смогла бы существовать, следовательно лишение сей чудотворной энергии сказывалось на ней самым негативным образом. — Впрочем, мне и без него жаловаться не на что, ведь накопители пока еще полны, праны так и вообще ни крупицы не истратил, поскольку экстренно регенерировать попросту нечего, пока еще даже ожогов не получил…Хотя нет, вроде кислоты в ботинок чуть-чуть все-таки затекло. Но так мало, что пока даже моя кровь там не хлюпает.

Топоры-вампиры как батарейки вне поля боя хорошего слова не заслуживали. Да, их емкость впечатляла, но и заряд терялся буквально за считанные часы. Но Олега в данный момент этот факт не особо волновал, ведь незадолго до начала судебного поединка одним оружием он прикончил трех коров, а во второе слили свою энергию десяток колдунов из его отряда, которые не пошли на судебный поединок. И теперь чародей располагал впечатляющими резервами как жизненной, так и магической энергии, способными даже едва дышащий полутруп превратить в по-настоящему грозного бойца, а опытного одаренного на какое-то время сделать почти неуязвимой машиной смерти, раны которой затягиваются едва ли не быстрее, чем появляются.

Француз довольно быстро понял, что ему навязывают длительный позиционный поединок…И принял вызов, заодно опробуя на Олеге другие чары из своего арсенала. Единичные но мощные огненные стрелы, тратящие свою убойную мощью задолго до столкновения с целью на попытку расплавить крайне прочный боевой артефакт, сменил маленькие огненные градины. Они гроздьями поднимались к потолку и повисали там, слово безобидные до поры до времени украшения…Однако чародей ничего хорошего от них не ждал, а потому решил не давать врагу накопить критическую массу, которую тот потом сможет обрушить на русского чародея одним махом. Взвившаяся песчаная буря, поднятая телекинезом, прошла по сияющим пламенным шарикам, будто метла. При контакте чары, конечно, спекали атаковавшую их материю…Однако та была не живой и чихать хотела на свой разогрев до чудовищных температур. А чтобы испарить большое количество материи жара творению иностранца попросту не хватало.

Внезапно желтая жижа резко и как-то вся разом исчезла, оставив на поле боя стоящего все в той же стойке рыцаря. Во вспышке пророческого озарения, Олег осознал, что оно является чем-то вроде слизня, вполне себе живого и разумного, просто обитающего на ином слое реальности, соседствующим с планом огня. И данное существо, имеющееся к пламени почти абсолютной иммунитет, решило, что сделало достаточно для сегодняшнего дня и пора бы ему отдохнуть, а также восстановить потерянную массу. Однако француз хоть и лишился своего партнера, замену которому призывать без предварительной подготовки было долго, однако бой заканчивать отнюдь не собирался. От его правой руки в русского чародея ударила волна не огня, а жара, раскаляющего воздух до температур, при которых плавится сталь. Иностранец понял, что кираса его противника почти идеальна против прямых энергетических атак и решил использовать косвенные средства. В обычных состояниях менее эффективные и более затратные, но если вбухать в них существенную часть резерва истинного мага — невероятно действенные. Олег почувствовал угрозу и попытался устроить контратаку, атаковав противника сразу и лучом света, и конусом холода, использовав вшитые в тело артефакты, однако латы рыцаря выдержали сдвоенный удар и даже не заставили того прервать атаку.