поллиноза можно спастись только в Антарктиде. Или на Луне. Пыльца цветущих деревьев, трав и цветов проникает повсюду, даже самые современные методы не дают стопроцентной гарантии. Здесь не могло быть даже антигистаминных препаратов, а чем их заменить, я не знала. Но можно облегчить состояние моего маленького пациента путем соблюдения диеты.

Самой сложной задачей было объяснить, чтобы они поняли и прониклись, при этом не углубляясь в медицинские подробности и не вызывая лишних подозрений. Я ведь не похожа на умудренного опытом целителя. Я — молодая девушка в простенькой одежде, не обучавшаяся в академиях, не умеющая даже читать и писать, но Бертина все равно глядела на меня с доверием и надеждой. Должно быть, совсем отчаялась.

— Ой, он так жареное любит, — качала она головой.

— Это что, мне теперь почти ничего нельзя? И малину тоже? И даже жареную курочку? — испугался Гай, но мать погрозила ему пальцем.

— Зато похудеешь!

Хоть эта семья была более-менее зажиточной, рацион деревенского жителя был ограничен. Это же не аристократы какие-то. Но, если здесь встречается банальная аллергия, значит, болезни этого и моего мира похожи. И лечение, по идее, должно помочь.

— Пошлите, милая, провожу вас к дому бабушки Фанни, — сказала, когда мы закончили. — И вот, пожалуйста, возьмите от нас за труды.

В карман упало две медных монетки. Первый заработок в новом мире! Я сначала смутилась, но Бертина уверенно произнесла:

— Берите, берите. У нас положено благодарить, это называется обмен добром. Уж лучше я вам заплачу, чем еще хоть что-то дам этим городским негодникам! Мы попытаемся сделать так, как вы сказали. Попытка не пытка, хуже уже не будет, — добавила с печалью в голосе. — Нравитесь вы мне, Аннис. Сразу видно, что добрая и зла не желаете. И рассуждаете складно, а значит, в ваших словах есть толк. Не знаю, откуда вы все это взяли, но… мы попробуем. Обязательно. Тем более я начала припоминать, что когда мед заканчивался, Гаю вроде становилось легче. А как деверь снова его приносил — так все возвращалось. А я ведь и подумать не могла!

Это был волнительный опыт, я снова почувствовала себя так, как в первые месяцы самостоятельной практики. Голова забита знаниями так, что трещит по швам, все путается, мысли мечутся, как бешеные пчелы. А реальные случаи мало похожи на описанные в учебниках.

Отблагодарили меня не только деньгами, но и дали с собой злосчастный горшочек меда, который Гай проводил печальным и голодным взором. У дома бабули я снова решила напомнить матери о важности соблюдения диеты. Знала, как людям сложно отказаться или хотя бы ограничить то, что они любят. Коснувшись локтя Бертины и заговорила медленно, четко, смотря женщине прямо в глаза:

— Вы уж следите за ним, пожалуйста. От этого зависит его здоровье и даже жизнь. Сначала у него крапивница, кашель и насморк, а потом и вовсе может начать задыхаться.

Я не хотела запугать, просто предупредила. Бертина слушала, не моргая, с застывшим выражением лица.

— Это очень важно, слышите? Ай! — я вскрикнула я потрясла кистью. Дурацкая печать снова оживилась! Ну и пакость мне следователь поставил, а я еще и серебряную монету за нее заплатила. Да чтоб ему икалось!

— Да-да… ой, а что с вами такое? — женщина удивленно уставилась на меня.

— Комар, наверное, укусил, — я вымученно улыбнулась и сунула руку в карман. Надеюсь, Бертина не заметила печать? Все-таки не хочется ей светить направо и налево.

Попрощавшись, я тихо прокралась в дом. Хозяйка была так добра, что взяла нас с Ликом к себе ночевать. Сама она улеглась на печке, а нам постелила в закутке, отделенном от кухни занавеской.

Наверное, Лик уже спит, вымотался за целый день, бедняга. Я остановилась на пороге и неслышно сдвинула штору. Но Лик не спал, в мутном свете единственной свечи он сидел на полу с напряженным лицом, держа дрожащие руки над кружкой, а над ладонями парил…

Водяной мячик.

Это вообще как?

Я поморгала — видение не исчезло. Изо рта вырвался громкий вздох, мальчишка вскинул на меня испуганный взгляд, и вода обрушилась на пол, обдав его колени брызгами.

— Это не я разлил, оно само! — закричал Лик в панике и вскочил на ноги. — Сейчас все вытру, только не ругайся. Где тряпка? Где же тряпка?

Он беспомощно оглядывался по сторонам, и тогда я бросилась вперед, схватила его за плечи и слегка встряхнула, приводя в чувства. Хотя, признаться, сама пребывала в не меньшем шоке.

— Перестань, я не ругаюсь. Ты хоть понял, что сейчас сделал? — спросила как можно спокойней и мягче.

Он поднял на меня полный ужаса взгляд, худое тело дрожало, Лик готов был вот-вот расплакаться. Потом он странно обмяк, я и прижала его голову к груди. Господи, над ним дома что, издевались и нещадно лупили не только за шалости, но и за случайности? Бедный мальчик.

— Это не я, оно само, — пробубнил он упрямо.

— Я понимаю. Я… видела.

— Видела? — карие глаза доверчиво распахнулись.

Усадив мальчика на лежанку, я крепко стиснула его руку. Внутрь бесшумной тенью проскользнул Уголек, сверкнул яркими глазищами и свернулся рядом с нами. Парнишка почесал его за ухом, и кот сладко замурчал.

— Никогда меня не бойся, я не собираюсь лупить тебя из-за ерунды. И из-за не ерунды тоже, — я проглотила вставший поперек горла ком. — Так ты, получается, маг? Мне можешь рассказать, я не выдам.

— Я не… не маг. Я не знал, что так умею… — он посмотрел на свои ладони так, будто увидел их впервые. — Такого раньше не было. Я просто подумал, а что, если смогу зачерпнуть воду, не касаясь ее? И… получилось.

В его голосе был намешан целый коктейль эмоций: изумление, страх и восхищение. Только недавно он говорил, как здорово быть магом, а тут сам оказался обладателем силы стихии. Что это, если не самое настоящее чудо?

— Да, получилось. И теперь тебе тоже придется явиться в Академию, чтобы выяснить, как использовать свой дар.

— Как настоящий маг?

Он, как и я, все еще не мог поверить в случившееся. Несколько секунд сидел с застывшим выражением лица, а потом уголки губ дрогнули в улыбке.

— Ну ничего себе! Я буду магом!

— Тише, а то разбудишь старушку Фанни, — я обняла его за плечи и поцеловала