Там Лина бродила с босыми ногами по кромке прибоя. Смеялась звонко, мелодично, будто бусинки рассыпала. Влад, наверное, впервые слышал её смех. Никогда ещё не видел её такой беззаботной и светлой, наверное.

Это были дни, наполненные любовью и теплом. Радостью и сексом. Они трахались, как одержимые, никак не могли друг другом насытиться. И каждый Линин оргазм зажигал во Владе уверенность: всё будет по-другому. Всё будет иначе. Не так, как раньше.

Жажда не угасала, а разгоралась лишь сильнее, мощнее, всеобъемлюще. От неё не было спасу. Да он и не хотел спасаться. Жаждал тонуть в глазах цвета полуденного неба. Мечтал растворяться в её теле и верить: наступает другая, новая эра, яркий рассвет, за которым никогда не будет тьмы.

Им было отпущено несколько счастливых дней, когда мир остановился, утомлённый, присел, чтобы передохнуть и посмотреть, как эти двое — мужчина и женщина — живут, дышат друг другом, делят тела, проникают так глубоко, что кажется: возврата не будет, но каждый раз им удавалось выплыть, вынырнуть, чтобы снова наслаждаться жизнью, пить её большими и жадными глотками.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Выходи за меня замуж, — сказал Влад Лине в тот день.

Она промолчала. Только рука её нежно погладила его по щеке, а в глазах снова появилась та самая поволока, что он увидел в первый день их странного знакомства.

— Не отвечай. Не надо. Просто подумай, — поспешил он добавить, чтобы не услышать отказ.

Влад страшился. Боялся, что будет отвержен. Не хотел знать, что творится в её голове и какие мысли крутятся.

Лёгкий кивок её головы. Задумчивость на лице. Тень на гладком лбу, будто набежавшая тучка, что вдруг взялась невесть откуда.

Отсрочка. Но он был только этому рад. У них есть время. Некуда спешить. Вся жизнь впереди. У него ещё будет возможность её уломать.

Времени у них не было.

В тот день в их тихий мир ворвался смерч.

Приехал Стефан Нейман.

Несколько дней пустоты. Тишина, что рвёт барабанные перепонки. Так непривычно без Элины. Когда он успел настолько проникнуться ею, заболеть?

Стефан не думал, что будет настолько тяжело. Ни работа, ни дисциплина не спасали. Ему её не хватало. Будто нечем дышать. Словно солнце стало светить чуть меньше, когда она уехала.

Он ценил её желания. Не хотел мешать и надоедать. Не звонил, как Элина и просила. Но постоянно ловил себя на мысли, что напряжённо прислушивается. Хочет услышать её смех. Увидеть невинную робость. Быть с ней мечтает. Дарить цветы и поцелуи, ласкать тело и любить. Медленно, быстро, неистово. По-разному. И в понятие «любить» входило не только желание секса. Это было гораздо глубже и сильнее. Просто он не хотел сам себе признаваться в этом.

Слишком много он вкладывал в слово «любить» помимо сексуальных отношений. То, что не произнесёшь просто так. К этому ещё нужно было прийти. Но Стефан верил: этот день придёт. Он сможет. У него получится.

А потом он не выдержал. Сорвался. Бросил всё и рванул туда, где спряталась от него его девочка.

Пусть прогонит. Не важно. Ему бы только посмотреть на неё. Увидеть. Услышать голос. Полюбоваться нежной кожей, что, наверное, уже покрылась лёгким загаром.

Он вошёл без стука. В домик на берегу моря, что арендовал собственноручно. Хотел устроить сюрприз.

Сюрприз явно удался.

Они лежали голые. Его Элина и Влад. Может, будь по-другому, у Стефана была бы возможность малодушно придумать хоть какое-то оправдание. Но у него не было обмануться ни единого шанса.

— Стефан? — подскочил Влад. — Ты что здесь делаешь?

Но он не смотрел на бывшего друга. Нет. Он смотрел на Элину. Смотрел и искал хоть каких-то ответов.

Она лежала спокойно. Даже прикрываться стыдливо не стала. Не покраснела, не суетилась. Просто лежала и смотрела ему в глаза. В то время как Влад скакал по комнатушке, пытаясь натянуть то ли трусы, то ли шорты. Стефану не было до этого никакого дела.

Элина была другая. Не такой, как он её помнил. Вроде бы всё то же: волосы, глаза, рот, тело. Но то ли выражение лица другое, то ли вот эта её раскрепощённость, которой он не знал…

— Ничего не хочешь объяснить? — спросил и не узнал собственного голоса: немного хриплого, низкого, но холодного, как льды в Антарктиде.

— Лина? — наконец-то перестал скакать Влад и вопросительно посмотрел на девушку.

— А что объяснять? — повела она плечом и села на кровати. Непринуждённо, не стесняясь собственной наготы, словно знала, какой эффект оказывает.

Несмотря на крах надежд и идиотизм ситуации, Нейман почувствовал, что тело на неё реагирует. И она это видит: свободные летние брюки не могли скрыть его эрекции.

— Я хотела побыть одна. А ты не умеешь держать слово, Стефан Нейман. Очень жаль.

— Это называется — одна? — кивнул он на Влада.

— Что происходит? — до бывшего друга наконец-то начало доходить.

— Это называется: без тебя, — отрезала Элина резко. — А ты не понял.

И то, как она разговаривала, тоже было Стефану в новинку. Другая, не его Элина. Будто тело и лицо осталось тем же, а всё остальное кто-то взял и заменил, как у механической куклы.

— У тебя нет случайно сестры-близнеца, Элина? — поинтересовался Нейман, наблюдая, как девушка не спеша надевает халат.

— Элина? — Влад снова переводил взгляд со Стефана на девушку. У него словно шаблон порвался и никак не хотел становиться на место. Полная дезориентация. Стефану даже стало его немного жаль. Он мог себе это позволить: многолетняя дружба — это всё же не в туалет выйти поссать.

— Тебе она тоже морочила голову? — наконец-то нашёл он в себе силы посмотреть на Влада. — Как называл её ты?

— Лина, — голос у Астафьева глухой и больной, будто ему жить день-два от силы.

— Лина-Элина… — протянул Стефан задумчиво, а потом в нём словно что-то сломалось. Ярость вспыхнула внезапно — сильная, неконтролируемая, жестокая. От этого — боль в груди. Может, потому что он забыл, когда подобное чувствовал в последний раз.

Он бил и крушил всё, что попадало ему под руки. Разворотил нахрен. Прилетело и Владу — кулаком в лицо.