Византии на Западе. Но такое идолопоклонничество противоречило учению римской церкви. Карл Великий встал на защиту церкви и собственного возвеличивания и не позволил поклонению образу Византии утвердиться на Западе{96}.

Эта услуга, оказанная церкви, способствовала дальнейшему подъему Карла Великого и получению большей власти после того, как соперники благородного происхождения заключили Папу Льва III в тюрьму в Риме в 799 году, обвинив его в преступлениях. Папа бежал в безопасный город Падерборн во владениях Карла Великого и наделил своего защитника римской гражданской властью. После этого король и Папа стали союзниками. Церковь изображала Карла, как носителя флага святого Петра, и этот образ подготовил почву для коронации Карла Великого, ставшего императором «Священной Римской Империи» в Рождество в 800 году{97}.

За два дня до события Карл Великий заставил Папу Льва пройти публичный ритуал очищения в Соборе святого Петра в Риме. Германская церемония требовала от Папы, который заявлял, что его судить может только Бог, торжественной клятвы в невиновности в присутствии его римских обвинителей. Этим действием Лев оставлял прошлое позади: запятнанные руки, которые в противном случае оказались бы на Карле, снова стали чистыми.

В тот день также началось серьезное соперничество между церковью и Империей. Во время коронации Лев попытался восстановить часть своего униженного достоинства, изменив традиционный порядок коронации. По установленному порядку требовалось, чтобы процедура началась с выкрикивания одобрения Карлу Великому народом Рима. Таким образом, голос народа становился как бы посредником, передавая волю Бога, который наделяет Карла властью управлять народом. Однако Папа Лев обратился к собравшейся толпе лишь после того, как увенчал голову Карла короной. В соответствии с франкскими, но не папскими хрониками, в которых рассказывается о событии, Папа Лев непреднамеренно или по недосмотру отдал то, что взял, встав на колени перед Карлом. Франки интерпретировали это, как жест папской покорности новому императору. Подобные действия кажутся незначительными, но они стали малыми шагами по дороге к большим бедам в западноевропейских отношениях церкви и государства.

Карл Великий был единственным франкским правителем, который посещал Рим, а его коронация стала четвертым и последним визитом. После этого он носил императорские титулы «Август и император», но одновременно оставил и германский — «король франков и ломбардов». Все еще считавшие Западную Европу своей византийцы смотрели на коронацию, как на кражу титула Западной Римской Империи. В ответ на это Карл Великий дал им ясно понять новую силу германского народа — его воины заняли главный западный торговый порт Византии, Венецию, в 802 году. Вскоре после этого восточный император Никифор I, сменивший Ирину, направил поздравления новому императору Запада{98}.

СПРАВЕДЛИВАЯ ИМПЕРИЯ

Хотя Карл Великий был всемогущим вождем, его правление оказалось менее авторитарным, чем правление императорских Рима и Византии. Во время его правления было принято более тысячи законов и указов. Они составлялись с помощью племенного совета, состоявшего из лиц благородного происхождения, священнослужителей и воинов. Для облегчения управления Карл Великий разделил Империю на «округа», которыми от лица короля правили «графы» из местных господ благородного происхождения. Карл расплачивался с ними землями, узурпированными у церкви, которая этого не забудет.

Местные правители осуществляли свою власть через местный суд, называвшийся mallus. Название происходило от германского слова, обозначающего законодательное собрание. Истцы и ответчики представляли свои версии, по ним выносились вердикты. Тщательно рассчитанные денежные штрафы в виде наказания ответчика, или wergild, накладывались, когда доказательства позволяли принять бесспорное решение. Когда такие доказательства отсутствовали, суд мог назначить испытание, позволяя всезнающему Богу определить виновность или невиновность. Чаще всего испытание заключалось в затягивании в положенный срок раны от кипятка или огня. Если ожог заживал, то обвиняемого признавали невиновным. Хотя Суд Божий и был экстремальным способом, он стал принципиальным усилием отправлять правосудие. Это отражало желание Каролингов создать справедливое и просвещенное общество.

Также добиваясь этой цели, Карл Великий создал специальные отряды императорских посланцев, missi dominici, и судебных экспертов, scabini, чтобы надзирать за работой местных судов. Их выбирали из занимающих высшее положение, пользующихся доверием семей, приближенных к трону. Они регулярно посещали суды Империи, чтобы наставлять их «решать вопросы абсолютно справедливо и беспристрастно, рассматривая иски, подаваемые церквями, вдовами, сиротами и всеми другими лицами, без обмана, без взимания излишней платы и излишних отсрочек»{99}.

Однако правление графов и посланников от имени короля может быть сильным настолько, насколько сильны те, кто отдает приказы и те, кто им подчиняется. Королевские эмиссары редко сообщали о недолжном поведении{100}. С течением времени дарованные императором земли становились наследуемыми, и правители на местах получали новые земли и власть, прибавляя их к уже имеющимся. Такое обогащение больше способствовало расширению власти и увеличению богатств на местах, чем высоким стандартам королевского правосудия.

Семейная вражда и разделение франков

На протяжении девятого столетия франкское наследственное право соединялось с изменяющимся количеством семей и динамикой создания географического и политического пейзажа современной Европы. Королевский франкский обычай оставлять в наследство равные или значительные части каждому наследнику мужского пола являлся основной структурной силой. Франкская традиция раздела наследства основывалась на религиозной вере в то, что родители должны относиться к своим детям одинаково. Это соответствовало и их нравственным убеждениям. Такая традиция останется в германских, особенно, в протестантских регионах вплоть до семнадцатого века{101}. В то время как эта практика обещала большее политическое единство, разъединенное королевство, часто продолжающее делиться дальше, привлекало хищников. С усилением подобного распада франки оказались своими же собственными худшими врагами.

Меровинги установили прецедент разделения империи на части, хотя и без ужасающих последствий. Четыре переживших Хлодвига сына унаследовали равные доли королевства своего отца. После смерти младшего, Хлотгара, королевство на короткое время заново объединилось, но только потому, что три брата умерли раньше него. Следуя примеру своего отца, Хлотгар раздал равные части своим четырем сыновьям — это было второе разделение на четыре части королевских франкских земель в течение половины столетия. Еще больше ситуацию осложнил тот факт, что у Хлодвига и Хлотгара было по четыре переживших их сына от двух различных браков, а, следовательно, присутствовали эгоистичные матери и соперничающие сводные братья. В случае Хлодвига имелся старший сын от первой жены и три младших — от второй, у Хлотгара — наоборот. Ни одна из королев-матерей не хотела, что ее сын (или сыновья) получил меньшее наследство, чем его брат (или же братья) по отцу, поскольку как станут жить дети, так будут жить и матери. А дети, по большей части, были готовы взяться за