оружие, чтобы защищать свои доли наследства. Подобное положение вещей обеспечивало влияние франкских королев-матерей и их сыновей на дела наследования и государства{102}.

Однако (по большей части — из-за высокой смертности единокровных братьев), королевские семьи Меровингов избегали братоубийственной зависти, разделения государства на части и уязвимости для иностранного вторжения, которое ждало Каролингов. В начале своего правления единственный выживший сын Карла Великого, который наследовал ему, Людовик Благочестивый, предвидел опасность и попытался ее упредить. Он заменил разделение наследства версией права первородства, то есть правом старшего сына на наследование недвижимости. Людовик основывался на плане, составленном его отцом, когда тот обдумывал последствия, если умрет, оставив после себя многочисленных, воюющих друг с другом наследников{103}.

По императорскому Ordinatio 817 года Людовик сделал двадцатитрехлетнего Лотара, своего старшего сына от второй жены Эрменгард соправителем и единственным наследником неделимых франкских земель. Младшие братья Пипин и Людовик получали меньшие наследства, Аквитанию и Баварию соответственно. Это также расстроило других могущественных людей, интересам которых больше отвечало наследование по частям{104}. Тем не менее, указ Людовика Благочестивого мог бы пережить сопротивление. В этом случае он послужил бы основой для объединения франков, ранней государственности и статуса нации. Но помешали конфликты в семье Людовика.

Первым врагом этого указа стала третья жена, Юдифь, на которой Людовик Благочестивый женился в 819 году. Она была дочерью графа Вельфа, имевшего владения в Баварии и Алемании и являвшегося полезным союзником во время восточных военных кампаний франков. По отзывам современников, она была молодой женщиной «сказочной красоты и ума{105}. Юдифь получила королевскую власть после того, как в июне 823 года родила четвертого сына Людовика Благочестивого, будущего Карла Лысого. Появление сына подчеркнуло родственные отношения, связывавшие два королевских рода, а заодно — и страхи перед будущим. Возникла разрушительная угроза{106}.

Зная, что мачеха снова беременна (ранее Юдифь родила дочь), Лотар действовал поспешно, чтобы закрепить наследование трона в соответствии с указом отца. На Пасху 823 года Папа Пасхалий короновал его со-императором. Через три месяца по указанию его отца Лотар поднял новорожденного сына мачехи из купели в королевской церкви в Ахене и, таким образом, стал крестным отцом своего сводного брата. Несообразность и абсурдность зрелища не могли не заметить ни Лотар, ни Юдифь. Оба наверняка раздумывали у алтаря о вызове, который бросает новому порядку наследования этот младенец. Лотар мог потерять королевство или увидеть, как оно слабеет, а Юдифь могла потерять мужа, который, скорее всего, умрет раньше нее, после чего она останется на милость своих пасынков{107}.

Получение ее собственным сыном относительной мелочи в виде наследства было немыслимо для императрицы. В течение десятилетия она потребовала равного раздела франкских земель между ее сыном и Лотаром. Другие заинтересованные стороны, как местные, так и иностранные, присоединились к ее усилиям по восстановлению наследования долями. Братья, сыновья Людовика от второго брака, боялись, что Юдифь, всегда способная очаровать их отца, получит преимущества над ними. Император удивил их во время встречи в Вормсе в 829 году, создав новое королевство для их сводного брата на его шестилетие.

Оно включало Эльзас, Шур, герцогство Аламанию и кусок Бургундии, которая ранее принадлежала Лотару Затем отец вызвал у трех старших братьев панический страх, внезапно отправив Лотара с миссией в Италию{108}.

В результате в 830 году началось восстание против Людовика, которое закончилось домашним арестом императора и молодого Карла, а также отправкой Юдифи в Аквитанский монастырь после предъявления обвинений в прелюбодеянии и колдовстве. Хотя Людовик восстановил наследование долями, эта встряска политического порядка Каролингов была слишком смелой, чтобы иметь успех даже в полном хаоса девятом столетия. К 832 году сторонники права старшего сына на наследство восстановили его, пользуясь папской поддержкой. Однако это контрвосстание оказалось еще более разрушительным для традиционного порядка, чем ход Юдифи: трое братьев теперь заставляли отца отречься от престола в пользу Лотара. Равновесие власти снова изменилось в 835 году, что позволило свергнутому с престола императору воссоединиться с женой и снова получить корону в городе Меце{109}.

В конце долгой, полной конфликтов истории франкская традиция наследования долями восторжествовала над нововведением — наследованием старшим сыном. Империя Каролингов осталась географически и политически перед лицом постоянного раздела. После смерти Людовика Благочестивого в 840 году Лотар, Людовик Германский и Карл (Пипин к тому времени умер) сражались и пререкались еще на протяжении трех лет перед тем, как разделить Империю отца между собой в равных долях. Лишь с небольшим преувеличением Верденской договор 843 года был назван ««свидетельством о рождении» современной Европы»{110}. По нему Лотар заново брал себе императорский титул и среднее королевство, которое располагалось вокруг древний столицы Ахен и включало территории современных Голландии, Бельгии, Швейцарии, Эльзас-Лотарингии и Италии. Людовику Баварскому, позднее ставшему известным, как Людовик Германский, отошла восточная часть франкского королевства, иными словами, территория современной Германии. А Карл, рождение которого и стало началом эпохальной франкской семейной вражды, правил над обширной западной частью королевства, грубо говоря, современной Францией, и имел королевскую резиденцию в Париже. Это было наследство, достойное сына здравствующей императрицы{111}.

Дробя королевство франков дальше, Лотар разделил среднее королевство в равных частях между своими тремя сыновьями в 855 году. В итоге, за основные центральные земли началась драка, как за самые желанные, а императорский титул стал неопределенным. К 888 году произошли дальнейшие разделы и слияния. С тех пор неспокойная центральная часть среднего королевства сделается «горячей точкой» Западной Европы, хронически неуправляемой и дестабилизирующей соседние земли. Италия, Бургундия и Лотарингия теперь оказались лакомым куском для германских герцогов и саксонских монархов, которые населяли восточные земли франков. Контроль — или его отсутствие — над этими центральными землями — это ключ к единству и силе Германии, и такая ситуация оставила политические отпечатки вплоть до двадцатого столетия{112}.

ОТ ИМПЕРИИ ФРАНКОВ

К ГЕРМАНСКИМ ГОСУДАРСТВАМ

Раздел Империи Каролингов поставил ее в опасное положение. После заключения Верденского договора происходила постоянная путаница с наследованием престола, который все еще оставался привязанным к среднему королевству Столкнувшись с этим хаосом, ведущие франкские семьи, от которых зависела дипломатия и надзор за единством Империи, сняли свою поддержку. Графы на местах, которые никогда не верили в межрегиональную Империю, заполнили пустоту, и вскоре уже правили своими землями, как всегда предпочитали — импульсивно и безнаказанно. В мрачную эпоху между Верденским договором и подъемом новой саксонской