совет, особенно, конечно, братский, но я толком даже не говорила с Джакомо в этот приезд, поэтому было как-то неловко начинать первый же разговор с собственных бед. Тем более, что Ренцо-то я забыла привезти с собой… В целом я знала, разумеется, что у Джакомо все хорошо. Стефания управляла служанками и присматривала за домом, брат понемногу становился довольно востребованным в Париже учителем итальянского языка, Жоржетта была помолвлена с каким-то сержантом и к осени, после окончания нового похода, готовилась выйти замуж. Может, не так уж и важно обсуждать все эти житейские дела в первую очередь, ведь у меня проблемы посерьезнее?

Джакомо будто услышал мои мысли, взял меня за руку.

— Что случилось, сестра?

Далекое воспоминание промелькнуло у меня в голове: старый тосканский дом, вечер, треск хвороста в очаге… Джакомо, так же держа меня за руку, рассказывает мне сказку о фее Кренского озера, а я, восьмилетняя девочка, слушаю, затаив дыхание, и не могу оторвать завороженного взгляда от его красивого благородного лица, по которому скользят отблески пламени… Это воспоминание будто прорвало плотину: я стала говорить, сбивчиво и быстро, пересказывая ему вкратце историю своего брака с герцогом, жалуясь и возмущаясь.

Он слушал меня не перебивая. А я, лишь выговорившись, осознала, что, пожалуй, впервые в жизни произнесла вслух все, что довелось мне испытать в семейной жизни за последние несколько лет. Что поделаешь, не было рядом человека — помимо Маргариты, естественно, — которому можно было бы поведать подобное. Я чуть не проговорилась даже о том, какую роль сыграл в моей жизни Клавьер и кем он приходится Веронике и Изабелле… Начав говорить об этом, я все-таки прикусила себе язык, но вместо этого много рассказала о своих супружеских перипетиях в Бретани, о том, какой одинокой чувствовала себя в браке и как мучил меня Александр бесконечными отлучками и изменами.

— Это очень тяжело, Джакомо: быть женой и одновременно месяцами не видеть мужа. Считаться замужем и одновременно жить как соломенная вдова… И сейчас снова все это может повториться, потому что… потому что я не знаю, какое решение примет герцог и смогу ли я…

Глянув на брата, я проглотила комок в горле и с усилием закончила:

— И смогу ли я подчиниться этому решению.

Джакомо не отпускал мою руку. Слабая улыбка пробежала по его губам:

— Наверное, Ритта, для начала ты должна понять, сможешь ли ты жить без него.

— Смогу! — отрезала я довольно сердито, предпочитая не задумываться над ответом глубоко. — Если он будет вести себя так, как сегодня, разумеется, мне не о чем будет жалеть!

— Тогда есть ли смысл переживать?

Негромким голосом он поведал мне, что, конечно, не слишком разбирается в тонкостях аристократических традиций и дворянского быта. Чем заканчиваются ссоры в герцогских семействах, ему не очень-то известно. Но…

— Но я хорошо знаю, Ритта, что есть очень немного проблем, которые не способно было бы решить время. Оно всегда помогает разобраться. Так что не торопись сдаваться.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я озадаченно. — Думаешь, мне все-таки стоит пойти на бал?

— О, конечно. Я имею в виду и это тоже. Там ты наверняка услышишь много нового. Нынешняя ссора с мужем, возможно, покажется тебе не такой важной. И ты сможешь понять, где тебе лучше и… что тебе ближе.

— Однако герцог… он сказал мне, что мое участие в бале будет приравниваться в его понимании к разводу!

Джакомо меланхолично усмехнулся, пожав плечами.

— Сущая чепуха. Уверен, что он просто вспылил. Когда в семье двое сыновей, бал — это не та причина, по которой мужчина может развестись… Кроме того, разве немного перца когда-то вредило браку? Не мне тебя учить, ты и сама знаешь, что мужчины гораздо больше ценят тех женщин, которые не повинуются им по щелчку пальцев.

Пока я размышляла над всем этим, Джакомо осторожно добавил:

— А может, этот бал все изменит? Может, перед тобой откроется новая жизнь. Почему нет, Ритта? Не все в мире измеряется любовью и страстью. Иногда благополучие и устроенность тоже важны… тем более, что тебе выпала нелегкая судьба. Ты уже вдоволь натерпелась лишений.

Черт возьми, сказав это, он попал прямо в точку. Это была крамольная мысль, но я не могла отрицать ее существования. Приехав в Париж, я осознала, что вполне могу сама управлять своей жизнью. У меня был шанс остаться во Франции, сохранив поместья и дом в столице. Переехать же в Англию означало подвергнуть себя риску все здесь потерять. Видит Бог, однажды я уже теряла абсолютно все, но тогда была моложе и глупее, кроме того, общеизвестно, что в юности все переносится беззаботнее. Теперь я была не очень-то готова к такой катастрофе. Утратить все во Франции и устраиваться на новом месте, в чужой стране — разве это легко? Конечно, сердце мое принадлежало мужу, но можно ли жить только сердцем?

Тем более, если муж так груб и неласков? Станет ли он лучше вести себя в Лондоне, где у меня не будет вообще никакой защиты? О-ля-ля, впервые в жизни оказаться среди англичан в компании сурового супруга, имеющего в Англии кучу знакомых женщин и вес при английском дворе!.. Да я там и пикнуть не смогу, надо полагать! И дорога назад во Францию, скорее всего, мне будет заказана…

Конечно, я понимала, что Джакомо, говоря так, преследует и какие-то свои цели. Для них со Стефанией тоже было бы лучше, если б я осталась во Франции, помирилась с новой властью и пользовалась влиянием в парижском свете. Это означало бы, что отель дю Шатлэ никто не тронет, и их не выселят отсюда. К дому за три года они очень привыкли и не хотели бы вновь мыкаться по съемным квартирам. Если бы я последовала за мужем в изгнание, для семьи брата это тоже ознаменовало бы начало неприятных изменений.

— Не спеши, Ритта, — настаивал он. — Уехать из Франции ты всегда успеешь.

Я бросила на Джакомо пытливый взгляд. Даже сквозь опьянение мне казалось, что и в его советах, и в моих размышлениях слишком много чего-то расчетливого, низменного, себялюбивого. Однако в данный момент я не чувствовала в себе сил мыслить иначе и была рада, что брат поддерживает меня.

— Думаю, ты прав, — сказала я довольно мрачно, не сдержав тяжелого вздоха. — Я не собираюсь спешить.

Глава вторая

Пьяная герцогиня

1

Звонок, подвешенный к двери магазина мадемуазель Бертен на улице Сент-Оноре, звучал так же мелодично и нежно,