«— С твоими запросами останешься девственницей до пенсии» — смеялась подруга.

— Значит останусь…зачем мне с кем попало, лишь бы потрахаться.

— Дык, для здоровья.

— Я и так не болею, а вот от беспорядочного секса можно подхватить что угодно.

— Фу ты, зануда, Кейт. Вот я с Кевином…мммм…ты даже не представляешь, каково это — быть подмятой мужчиной, с раскинутыми в стороны ногами и… и принимать его в себе. Единственного, любимого.

— Угу. Прям-таки единственного. Ты это уже говорила с Эдом. А до этого с Батлером, а до него с Эваном. А до него с Сэмом, от которого ты подхватила хламидиоз, а после Батлера у тебя была молочница, и ты чесалась, как уличная собака. Вот уж спасибо.

— Ты просто завидуешь!

— Чему?

— Тому, что у меня столько парней, а ты все целкой ходишь. Вон Итан…уступила бы. Все девки по нему тащатся.

— Посмотрим…может, после вечеринки уступлю. У него зубы хорошие.

— Ну ты дура.

Мы весело расхохотались»

А если…если эта ладонь поднимется выше…Я бы хотела ощутить, как эти пальцы ласкают мою кожу. Он умеет ласкать? Это огромный степной волчара? Всхлипнула и снова посмотрела на его лицо. Неумолимо потянуло коснуться его руки… и я коснулась, провела пальцами по тыльной стороне его ладони, чуть подавшись вперед так, что моя мокрая грудь оказалась напротив его лица. Керук вдруг резко сдернул меня со стола, и, когда его большие руки сдавили мою талию, меня шибануло током. До тянущей боли внизу живота захотелось оказаться снова на столе, распластанной, в его властных руках…Боже, я схожу с ума. Это же мужлан неотесанный!

Но…но мой взгляд задерживается на его пальцах, и мне до сумасшествия хочется, чтобы эти пальцы трогали меня везде. Хочется узнать, какие они умелые…ощутить их у себя под трусиками, где вдруг стало очень влажно.

Не сводя с меня дикого, горящего взгляда, он вдруг принялся расстегивать рубашку, и у меня бешено забилось сердце, прямо в горле. Я не спускала глаз с его сильных пальцев, дергающих пуговицы…И в висках пульсирует «готова…с ним готова…хочу…сегодня» саму кидает то в жар, то в холод. Тяжело дыша, не могу оторвать взгляда от его лица. Такого взрослого, грубого с заострившимися чертами.

Как завороженная, я смотрела на его обнаженный торс, с выпуклыми, накачанными мышцами…

Пока он грубо не накинул мне на плечи свою рубашку и не закутал меня в нее, как мумию. И указательным пальцем ткнул на дверь.

Я словно услыхала, как он рявкнул мне «ВОН!»

ПРОШЛОЕ. ДАМИАН

Таму пекла лепешки из кукурузы, когда Ши зарычал и навострил уши.

— Тихо, ты чего? Наверное, охотники возвращаются степью. Сейчас ведь сезон.

Она придержала рукой свой выпуклый живот и выглянула в окно. Дамиан возвращался поздно вечером. После школы он работал у мистера Робина — разгружал из вагонов зерно и припасы, а ее муж Вихо тоже на охоте. Осень самый сезон. Нужно заготовить припасов на зиму. Засолить мясо, запастись шкурами на продажу. Они жили в небольшой хижине в нескольких милях от ближайшего города, неподалеку от Рио-Гранде. Таму нравилось здесь жить. Она вышла за Вихо, когда ей было всего четырнадцать. В шестнадцать родила Дамиана, а сейчас, спустя пятнадцать лет, ждала еще одного младенца. Все эти годы беременности Таму заканчивались выкидышами на ранних сроках. Они уже отчаялись, что смогут зачать еще одного ребенка. Боги все же послали им малыша, услыхали ее молитвы. Что значит всего один сын для индейского воина? Им нужно много детей, как было принято в племени, из которого они вдвоем ушли в поисках другой, более современной жизни. А еще и потому, что отец хотел отдать ее за Акия, а она Вихо с детства любила, и они решили пожениться, когда им было по десять.

Вот и сбежали. Но Таму ни о чем не жалела. Пусть жили они бедно и не стали такими же богатыми, как бледнолицые из города, пусть Вихо не везде брали на работу, она была счастлива со своим мужчиной. Готовить умела, печь, стирать, шить, вязать и вышивать. Вначале руками шили, потом муж подарил ей машинку, и теперь она мастерила для Дами все своими руками и для будущего малыша. Она очень хотела девочку. Старая Иоки обещала ей, что родится маленькая Аяша. Положив руки к ней на живот, она так и сказала.

— Быть девочке. Да благословят ее боги.

Ши снова зарычал и поднялся во весь рост, бросился к двери.

— Ну что такое? Хм…едут к нашему дому. Скорее всего, это покупатели. Может, хотят сделать заказ мяса. Вихо часто возит шкуры торговцам мехом. А ты рычишь. Тихо, Ши!

Открыла дверь и выглянула наружу. Четверо мексиканцев приближались к хижине. Вооруженные, молодые. Обычно торговцы постарше, как и охотники. Таму вытерла руки о передник и заслонила глаза от солнца. Может, они заблудились.

— Эй, здорово, хозяйка!

Крикнул один из них и помахал ей рукой.

— Говорят, здесь живет Вихо Керук — охотник.

— Он сейчас не дома.

Ответила и почувствовала, как кольнуло возле сердца. Как будто предчувствием неладного… Выглянула, чуть склонив голову вбок. Рубашка одного из мужчин перепачкана кровью. Она даже ощутила металлический запах. Судорожно глотнула воздух и отступила назад в хижину. Они не пришли с миром. Это убийцы, и крались они к ее хижине со стороны леса, а не с дороги, только сейчас она это поняла, и стало страшно. Ничего, Вихо уже скоро будет дома. Он заканчивает охоту до заката.

— Приезжайте, когда муж вернется.

Услыхала ржание, оглянулась и увидела, как несется через степь Иси, жеребец Вихо…Один. Без всадника. Хотела захлопнуть дверь, но вожак цокнул языком и наставил на нее ружье.

— Пошла в дом, красножопая! Мы слышали, твой муженек знатно наторговал в этом месяце.

— Да, хранит у себя золотишко.

— Отдашь нам все запасы, и мы уедем.

О боги! Кто-то сказал им о золоте. И оно действительно было. Керуки копили на покупку ранчо, чтобы переехать из хижины поближе к городу после рождения ребенка.

— У нас нет золота. Вас обманули. Мы с мужем живем бедно…

— Пошла в дом, сука! — спешился вожак, пока второй держал ее на прицеле. Едва она распахнула дверь, волкодав Ши выскочил наружу, но его тут же пристрелили, и он с жалобным стоном повалился замертво в сухую траву. Таму вскрикнула и попятилась в дом… а они все вчетвером, усмехаясь и грязно подшучивая, надвигались на нее.

Только сейчас Таму заметила на седле одного из бандитов кожаный пояс Вихо…

* * *

Пока они били ее и прижигали сигаретами ее руки и ноги — она молилась, чтобы Дамиан не вернулся домой, молилась, чтобы он как можно дольше оставался в городе, а эти нелюди убили ее и ушли восвояси. Где лежат деньги, она им так и не сказала. Индейцы племени Навахо умеют молчать до самой смерти. Убийцы Вихо не получат ни копейки, а ей все равно не жить.