и даже если бы она совсем меня не узнавала, а также хочу быть с Анной. Это единственное, в чем я полностью уверена: вернуться.

Чайки продолжали свой полет; ей показалось, что они перестали кружить и образовали треугольник. Повар «Сорренто» подошел к перилам с черствым батоном в руках.

– Они меня дожидаются, знают, что я их не подведу, – серьезным тоном сказал кок Марине.

Она наблюдала, как два моряка отдали швартовы у пристани Ботафорта, и «Сорренто» медленно взял курс на Майорку.

Анна представила себе, что паром уже покинул порт Барселоны. Она снова задалась вопросом, почему Марина предпочла плыть восемь часов в холоде на этом неудобном судне, а не сесть на самолет авиакомпании «Райанэйр» всего за шестьдесят евро, которые она для нее нашла. Увидев сверхтонкую иглу, наполненную ботулиническим токсином, которая вот-вот проткнет угол ее верхней губы, она тут же забыла о своей сестре. Глаза Анны расширились, когда она заметила, как большой палец пластического хирурга медленно давит на поршень шприца, выталкивая смесь сыворотки и порошка ботокса, содержащуюся в полупрозрачном цилиндрике. Это первый из остававшихся двадцати булавочных уколов, помеченных штрихкодом.

Хирурга звали Кука. Она вынула иглу шприца из кожи лица Анны, которая не почувствовала боли, но побледнела. У нее закружилась голова, и, чтобы не видеть шприца, она осмотрела стерильный кабинет, в котором находилась. Металлические коробки, жидкости, шприцы, ватные тампоны и большие емкости со спиртом. И снова игла проникла в кожу. Почувствовав холодный пот на ладонях, Анна расцепила их и ухватилась за металлическую кушетку, на которой лежала под углом в сорок пять градусов. Сама того не желая, ощутив металл потными руками, она вспомнила свою детскую боязнь иголок. А также тот вечер, когда ей едва исполнилось семь лет и она пряталась с Мариной под кроватью бабушки Нереи: они увидели, как их отец открыл свой черный саквояж, полный игл в упаковках. И обе умчались в комнату бабушки. Дочерей Нестор нашел через полчаса и после строгого выговора сделал им прививку от оспы. Анна визжала так, будто настал конец света, удивляясь спокойному поведению своей младшей сестры, которая уже получила прививку, не проронив ни единой слезинки, и раскладывала отцовские шприцы, вынутые из портфеля…

Анна почувствовала, как игла выходит из кожи. Стиснула зубы, сжала челюсти. Ватный тампон лежал на маленькой капле крови, стекавшей с губы. Она увидела белые латексные перчатки, державшие ватку, и слабо вздохнула, стараясь не шевельнуть ни одним мускулом. Теперь холодный пот достиг подмышек, появилась слабость в ногах. Хирург взяла ватку, слегка окрашенную в красный цвет. Увидев свою кровь, Анна закрыла глаза.

Накануне вечером ее осенила блестящая идея заглянуть в компьютер дочери и ввести слово «ботокс». Тридцать восемь миллионов записей. Она кликнула на первую. И когда теперь получила второй прокол, перед ее закрытыми глазами словно ожил экран компьютера, и она вспомнила жуть, циркулировавшую в виртуальном мире о Clostridium botulinum, микробе, который ей только что ввели. Первое предложение, попавшееся на глаза, гласило:

«Всего одного грамма ботулинического токсина достаточно, чтобы убить миллион морских свинок». Текст сопровождался несколькими фотографиями этих животных, подвергшихся жестокому опыту в лаборатории какого-то неуказанного места в Северной Америке.

Она приоткрыла один глаз, левый. И уставилась на Куку, которая снова нажимала на поршень шприца большим пальцем.

«Поскольку эта дуреха ввела мне ошибочную дозу, я так и умру на кушетке».

Хирург, чувствуя, что за ней наблюдает левый глаз пациента, откинулась назад.

– Все нормально? – спросила она, отдаляя шприц от лица.

– Жарковато здесь, правда? – нашлась Анна, приподнимаясь и садясь.

– Да ладно тебе, жарко… Не помню такой холодной зимы за всю жизнь. Отопление включено на двадцать шесть градусов. Если хочешь, немного убавлю.

– Наверно, это из-за менопаузы, – вздохнула Анна, удивившись своему импровизированному объяснению. Ведь ей было еще несколько лет до пятидесяти, и месячные у нее были регулярно. – Дай-ка мне попить.

Дело в том, что Кука была ей вроде подруги, по крайней мере пока она не докажет обратное. Обе учились в школе Сан-Каэтано. Кука была на два года младше и ходила в один класс с Мариной. К тому же Курро, муж Куки, известный на Майорке нотариус и один из основателей компании «Джей Си & Бэйкер», влиятельной на острове юридической конторы, и Армандо, муж Анны, тоже дружили в детстве и потом стали членами Королевского морского клуба Пальмы. Каждое лето обе супружеские пары совершали совместные прогулки на своих катерах, поочередно то на одном, то на другом. Кроме того, подруги встречались на обедах для женщин, которые устраивал клуб. Там они доверительно рассказывали друг другу о своих детях, мужьях и морщинах, сближаясь еще больше.

Кука протянула Анне стакан воды.

– Просто вчера я прочитала об этой дряни, которую ты мне впрыскиваешь. – И указала на шприц. – Болтают сплошной ужас, будто это вещество в тридцать миллионов раз смертоноснее яда кобры и что «Аль-Каида»[14] производит его как оружие массового поражения.

– Что-что? – насторожилась Кука, опираясь о стол.

– В интернете, конечно, не стоит подолгу сидеть, – продолжала Анна, отхлебнув воды, – там несут всякую чушь… Но все-таки мне стремно. Может, теперь для избавления от пары морщин стану выращивать ромашки.

Высказывания пациентки подтвердили подозрения Куки: ее подруга не только наивна, но и глупа.

Пару лет назад Кука, лежа топлес на палубе яхты мужа, просматривала журнал «Природа и жизнь», где прочитала, что ботокс применялся как оружие массового поражения, запрещенное Женевским протоколом… Однако эта статья, научно-фантастическое чтиво для летнего отдыха, лишь позабавила ее, а побочные эффекты ботулинического токсина не волновали и вовсе. Она давно поняла, что не желает продолжать работать врачом службы социального обеспечения за мизерную зарплату. Слишком частые дежурства в университетской больнице Сон-Дурета, чересчур много пациентов и чересчур много лет проработала, но жалованье не достигло и двух тысяч евро в месяц. Так что благодаря этому Clostridium botulinum она открыла собственную частную клинику и, самое главное, смогла заменить старый шестиметровый катер тридцатипятиметровой яхтой… Вот таких подруг и посещала Анна.

– Продолжим завтра?

– Нет, нет, – ответила она, снова откинувшись на кушетку. – Страшновато. А нет ли у тебя ибупрофена?

В явном раздражении Кука открыла шкаф, полный пузырьков и коробочек с таблетками. Она извлекла 600-миллиграммовую таблетку и протянула ей.

– У меня не осталось воды, – застенчиво улыбнулась Анна.

Кука снова наполнила стакан и поднесла ей, уже сожалея о скидке, которую обещала сделать, поскольку они были подругами.

Отхлебнув воды, Анна вернула стакан врачу.

– Я включу тебе музыку, она расслабляет.

Очевидно, хирург думала не о пациенте, а