Джейд изумленно повернулась к свекру.

- Откуда вы узнали, что она просила меня об этом?

Он нежно прикоснулся к ее щеке и печально улыбнулся:

- Мы постепенно узнали друг друга, моя малышка и я, и теперьона рассказывает своему старому отцу, отчего плачет ее сердечко.

- Тревис, - решилась сказать Джейд, - по-моему, вы напраснотак тревожитесь.

Он пристально посмотрел на нее: было видно, что он непривык, чтобы кто-то, кроме его жены, осмеливался критиковать его или несоглашаться с ним.

Джейд, которая не привыкла робеть и смущаться, не сдалась:

- По-моему, в последнее время вся семья только тем изанимается, что тревожится: Китти тревожится за вас и Дани.

Дани боится за ребенка. Драгомир боится за Дани. Вытревожитесь обо всех них.., а Колт тревожится обо всех, включая и вас.

- Так всегда бывает, когда члены семьи любят друг друга,Джейд, немного неловко сказал Тревис.

- Но если для этого нет достаточных причин?

Тревис несколько секунд внимательно смотрел на нее, а потомсо своей обычной проницательностью, которая изумляла всех, кому приходилосьиметь с ним дело, негромко произнес, без обиды или осуждения:

- Ты боишься, что Колт может захотеть отложить ваш отъезд вАмерику.

- Это так, - тихо ответила Джейд. - Откровенно говоря, я незнаю, как отреагирую, если, он это предложит.

- Ты честно скажешь ему, что думаешь.

Она невесело улыбнулась:

- Правда? И что же я, по-вашему, по этому поводу думаю?

- Не надо играть со мной в прятки, Джейд, - почти суровоотозвался Тревис. - Я очень ценю твою прямоту. Тебе хочется уехать, как былорешено, и в душе ты не считаешь, что это эгоистично с твоей стороны. Вы сКолтом женаты, и ты чувствуешь, что ваш брак должен быть для него важнееродственников. И я с этим согласен.

Джейд усмотрела на него с подозрением.

- Если бы я считал, что ты не права, я бы так и сказал, -продолжил он. - Если бы Колт действительно был нам необходим, если бы он чем-томог нам помочь, а ты все равно не давала бы ему отсрочить отъезд, тогда ясказал бы, что ты - себялюбивая девчонка. Но мы с тобой понимаем, что он ничегосделать не может.

Тревис посмотрел в сторону Китти и Колта, которыеразговаривали в саду.

- Мне, как и всякому человеку, который подошел к закатужизни, - тихо продолжал он, - становится трудно оглядываться назад и вспоминатьо многочисленных радугах. Кажется, что их заслоняют грозовые тучи печальныхвоспоминаний. Но я не хочу, чтобы мой сын не мог начать своей собственной жизнидо тех пор, пока не закончится моя. Так я могу только умереть быстрее, чтобы немешать жить ему.

Джейд почувствовала, насколько сильно она любит этогочеловека: он стал для нее отцом, которого она никогда прежде не имела. Конечно,их дружба зародилась совсем недавно, но Тревис относился к тем людям, которыелибо сразу же привязываются к человеку, либо остаются к нему безразличны.

Джейд встала, потянулась к Тревису и обхватила ладонями егопо-прежнему очень красивое лицо. Дрожащим голосом она проговорила:

- Я тебя люблю, Тревис Колтрейн.

На какую-то долю секунды его серые глаза затуманились отчувства, но в следующее мгновение он широко улыбнулся:

- А вот это помогло мне снова увидеть радугу!

Остаток дня Колт провел с отцом, а Джейд получилаудовольствие от спокойного общения с Китти. После обеда, когда они с Колтомоказались у себя в комнатах, он снова погрузился в невеселые мысли. Подождавнекоторое время, Джейд решила, что пора обо всем поговорить открыто.

Она подошла к кушетке, на которой сидел Колт, и опустиласьрядом с ним:

- Поговори со мной, Колт. Скажи мне, почему ты считаешь, чтонам было бы лучше остаться во Франции?

Он повернулся и изумленно посмотрел на нее.

Не дав ему времени заговорить, Джейд решительно продолжила:

- По-моему, это было бы не правильно. Я хотела бы, чтобы мыначали нашу жизнь вдвоем. Ты считаешь, что сейчас ты очень нужен своим родным.Но на самом деле это не так. У них есть их собственная жизнь и их собственноебудущее, хорошее или плохое - как и у нас. Ты нужен мне. Только, пожалуйста, несчитай меня эгоисткой, Колт! - И она умоляюще посмотрела на него.

Колт несколько долгих секунд молча смотрел на нее, и Джейдне могла угадать, о чем он думает. Она не видела в его глазах ни гнева, ниразочарования - только любовь.

В конце концов, когда ей уже начало казаться, что она большене вынесет его молчания, Колт притянул ее к себе.

- Я люблю тебя, - коротко сказал он, и его губы слились с еегубами в долгом, обжигающем поцелуе, который потряс их обоих. А потом онпосмотрел на нее с таким обожанием, что у Джейд защемило сердце.

- Я люблю тебя, - повторил Колт, а потом, мягко засмеявшись,продолжил:

- Только ты не такая проницательная, как тебе кажется. Мы сотцом сегодня долго обо всем говорили.

На этот раз пришла очередь изумляться Джейд.

- Ничего не понимаю!

Он поцеловал кончик ее носа и спокойно сообщил:

- Я и не думал откладывать наш отъезд.

- Но ты был так задумчив: и обеспокоен! - возразила она.

Колт снова рассмеялся:

- Но я думал не о том, чтобы отложить поездку. Я пыталсяпонять, почему я не чувствую себя виноватым, хотя вроде бы и должен. А потом ,японял, что мои близкие не ждут от меня никаких жертв. Единственное, что я могбы сделать, - это оказать им моральную поддержку.

Наконец-то Джейд смогла улыбнуться с облегчением. Колтвстал, взял ее за руку и отвел в спальню, где принялся с нетерпениемрасстегивать ее платье. И пока Джейд помогала ему снять одежду, они неотрывносмотрели друг другу в глаза, в которых горело пламя желания.

Колт нежно коснулся теплыми губами ее шеи и плеч, потомпровел языком по ее соскам и спустился вниз по животу, жадно приникнув к еелону. Пальцы Джейд сплелись у него на затылке, и она выгнула спину, громкозастонав.

И когда они вновь слились в одно целое, Джейд поняла, чтоникогда еще мир не знал такой сильной страсти, такой глубокой любви.

Джейд и Колт на поезде приехали в Нормандию за день доотплытия из порта Шербур.

В Париже их проводили Китти и Тревис. Прощание было особеннопечальным - никто из них не знал, встретятся ли они когда-нибудь снова.

Джейд пришла в восторг от гавани Шербура, в которой стояломножество всевозможных пароходов, буксиров, яхт и прогулочных катеров. Металисьи кричали чайки, занятые бесконечными поисками пищи, с Ла-Манша дул резкий,насыщенный запахом моря ветер.