Эна наконец стянула кроссовки и недовольно взглянула на заметную даже на темном деревянном полу грязь, оставленную подошвами.

— Не переживай! — перехватила ее взгляд хозяйка, до того молча наблюдавшая за борьбой гостьи со шнурками. — Дилан сказал, что у вас хлеба нет. Я вот собралась испечь.

— Да что вы! Не надо! — тут же затараторила Эна и так и не смогла вспомнить фамилию Дилана.

— Пустое, мы испечем его вместе, — махнула рукой женщина и направилась к странному соломенному квадрату, опустила в дырку руку и достала яйцо, затем проверила другое отверстие и вынула еще одно.

Неудивительно было не уловить курьего запаха, потому что в доме нестерпимо пахло жареным беконом, и Эна непроизвольно сглотнула голодную слюну.

— Это старая традиция держать в доме кур, — виновато улыбнулась хозяйка, перекладывая яйца в одну руку. — И не только. У нас говорят, в одном конце дома жена, в другом — корова. Знаю, что кажется странным в двадцать первом-то веке, но в Ирландии время течет иначе. Моя свекровь родила после сорока, слишком поздно даже по местным меркам, и, как все старые люди, имела свои причуды. Это ее куры. Головы свернуть рука не поднимается, — хозяйка опять виновато улыбнулась. — Ну, а потом, может, мне и понравится возиться с ними... Нет, нет, — она вновь замахала руками, и Эна даже ахнула, когда показалось, что яйца вот-вот упадут на пол. — Я не стану заводить новых, я еще не настолько сумасшедшая.

И тут она перестала улыбаться, и Эна тоже. Обеим стало неловко, обе одновременно подумали о матери Эны и спрятали друг от друга глаза.

— Идем же на кухню, — хозяйка поспешила нарушить неприятную тишину. — Ты можешь позвонить домой и предупредить маму, что задержишься?

Эна машинально сунула руку в задний карман джинсов, но не достала телефон.

— Мать плохо спала ночью. Вдруг она задремала, а я разбужу. Если что, она сама мне позвонит.

Действительно, пусть сама звонит. Хотя вряд ли станет волноваться. Подумает, что дочь тоже к озеру решила прогуляться! Имеет право, а что? И Эна пошла следом за матерью Дилана в кухню, примыкавшую к гостиной, как и в доме дяди. Правда, там из-за второго этажа потолок был низок, как и в их калифорнийском доме — отец спокойно рукой доставал. Здесь же высокий потолок поддерживали темные деревянные балки, ярко выделяющиеся на белых стенах. Под раскрытым окном стоял узкий деревянный стол, по трем свободным сторонам которого примостилось по стулу. Четвертый же потерялся подле раскрытого верхнего шкафчика деревянной кухни, старой, но добротной. Только нижние дверцы, выкрашенные в какой-то противный бежевато-салатный цвет, портили приятное впечатление. На деревянной открытой столешнице красовался очередной кувшинчик с цветами, и Эна решила остановиться подле него.

— Вымой пока руки, — бросила хозяйка, разбивая в миску яйца, даже не ополоснув.

Угловая белая эмалированная раковина была доверху заполнена грязной посудой, оставшейся явно не только с завтрака. Эна с брезгливым видом попыталась просунуть руки под кран, не коснувшись тарелок, и была рада, что стоит к хозяйке спиной. К каждой дверце верхних шкафчиков была приклеена картинка — должно быть вырезки из календарей — с различными видами побережья Ирландии. Эна поискала полотенце и, не найдя его, вытерла руки о собственную кофту.

— Что я должна делать, мэм? — спросила она как можно вежливее, а то ей все казалось, что американский выговор придает речи нежелательную вульгарность.

— Возьми со стола бадью с мукой и вон в ту миску насыпь три чашки муки, там мерка лежит, а сито здесь, рядом со мной, — затараторила хозяйка.

Эна легко справилась с заданной работой.

— Я научу тебя печь самый простой хлеб.

Кэтлин глядела на гостью слишком уж нежно, и Эне подумалось, что той просто очень хотелось иметь дочку, чтобы хозяйничать вместе. Вот ее матери больше мальчики подходят. Она вон тоже во всем мальчик, ни одной юбки с собой не привезла.

— Никакой покупной хлеб не сравнится с домашним, — продолжала мать Дилана.

— Теперь добавь в муку по чайной ложке соли, соды и пекарского порошка... Нет, его надо две. Ты ведь знаешь, что ирландцы не используют дрожжи?

— Угу, — кивнула Эна, хотя не имела об этом никакого понятия, но нельзя же разочаровывать такую милую женщину!

Хозяйка тем временем достала из шкафчика банку с какой-то белой жидкостью.

— Кефир тоже лучше использовать домашний. Я могу дать вам закваску.

— Мы не пьем кефир, — тут же выпалила Эна, боясь показаться совсем недотепой, прося разъяснение, как тот готовится.

— Полтора стакана, — мать Дилана подлила кефир к яйцам. — Теперь четверть чашки кукурузного масла и хорошенько взбить.

В ее руках венчик мелькал с невообразимой скоростью, и Эна даже залюбовалась, пытаясь заодно вспомнить, есть ли что-то подобное у них на кухне. Блендер выполнял всю работу, даже яйца взбивал, если мать решалась приготовить омлет.

— Теперь сделай ямку в муке.

Эна погрузила в миску руку, и мать Дилана вылила содержимое своей миски, которое разом покрыло муку, как вышедшее из берегов озеро.

— Осталось добавить изюм и тмин. А теперь аккуратно перемешай все ложкой.

Оставив гостью выполнять работу, хозяйка принялась греметь противнями. Эна так увлеклась, что не заметила, как вместе с ложкой стали кружиться и ее не убранные волосы. Обе руки она перепачкала в тесте, и пришлось на манер лошади откинуть назад гриву. Прямо над столом спускались с крючков сковороды, и Эна инстинктивно пригнулась, вдруг испугавшись, что ударится о них головой. Она опасливо обернулась и радостно выдохнула, обнаружив хозяйку стоящей у плиты к ней спиной. Тесто постепенно превратилось в рыхлый шар, который хозяйка аккуратно переложила на противень. Длинным ножом она вырезала на нем крест и принялась смазывать молоком.

— Это католический крест? — Эна теперь действительно заинтересовалась хлебом.

— Быть может, — пожала плечами женщина. — Это традиция, чтобы легче было готовый хлеб на четыре части разломить. Мы все крестом помечаем, даже лепешки. Мы вообще считаем, что есть в одиночестве нельзя.

Мать Дилана подняла тяжелый противень и поставила в духовку, издавшую при закрытии двери неприятный звук.

— Быть может, ты голодна?

Хозяйка вытерла о передник руки и уже потянулась к накрытой крышкой сковороде, как заметила, что из кармана передника просыпалась на пол соль. Кэтлин всплеснула руками и даже вспомнила на латыни пресвятую деву. Эна изумилась такой бурной реакции на соль, но всякое можно ожидать от заправских хозяек. Мать Дилана быстро собрала все на ладонь и засыпала обратно в фартук. Эна лишь плечами пожала и обрадовалась, что хозяйка хотя бы протерла полотенцем руки прежде, чем вернулась к плите.

— У меня остались с завтрака картофельные оладья и немного бекона.