Это был Дэн.

Пока ехала в автобусе, я представляла себе, как подбегу к двери, нажму кнопку звонка и брошусь на шею Дэну. А теперь у меня взмокли подмышки и пересохло в горле. Что я скажу? Что скажет Дэн? Не каждый день твоя подружка воскресает из мертвых и стучится в дверь.

Я все еще пыталась собраться с храбростью и что-то предпринять, когда экран телевизора вдруг стал ярче, и свет озарил лицо Дэна. Он, похоже, смотрел на фотографию. У него задрожали плечи, и по щекам потекли слезы. Сердце до боли сжалось у меня в груди. Я была готова лишиться чувств. Я никогда не видела, чтобы Дэн так плакал. Никогда.

Я сделала шаг к окну и постучала.

— Дэн, — произнесла я одними губами. — Я вернулась.

Дэн поднял голову. На его опухшем от слез, покрасневшем лице застыло выражение изумления.

— Это я! — прокричала я, отчаянно подпрыгивая на месте. — Я вернулась! Прости за скандал, Дэн. Я просто полная дура. Я не хотела ничего такого говорить.

У меня на глазах выражение лица Дэна изменилось. На смену волнению пришло разочарование. Я замерла с поднятыми руками. Что произошло? Почему он перестал улыбаться? Он злился на меня? Я сорвалась с места и добежала до двери.

«Скорее, — думала я, нервно переступая с ноги на ногу, — скорее, Дэн. Просто открой дверь и впусти меня».

Заскрипели половицы, послышались тяжелые шаги.

Дверь медленно приоткрылась.

— Здравствуйте, — проговорил Дэн. — Могу я вам чем-то помочь?

— О, как смешно, — отозвалась я, чувствуя, что вот-вот взорвусь от радости. — Просто впусти и обними меня.

— Извините? — Дэн озадаченно нахмурился. — Я вас не расслышал. Будьте добры, повторите.

— Я умерла. Я знаю, — проговорила я, продолжая безумно улыбаться. — И я все еще мертва, типа того… но я вернулась к тебе. Только сначала мне надо выполнить задание. Я должна…

— Кто вы такая? — спросил Дэн, смерив меня взглядом с головы до ног. — И что вам нужно?

Мне стало худо. Глаза Дэна смотрели на меня как-то неправильно. Он выглядел холодным и далеким и совсем не радовался моему появлению.

— Дэн, это я, — сказала я, просунула руку в приоткрытую дверь и погладила его по щеке. — Это я, Люси. С тобой все хорошо? Ты шокирован, да?

Дэн вздрогнул, как от ожога, и грубо оттолкнул мою руку.

— Какого черта вы делаете, а?

— Впусти меня, — умоляюще простонала я, а Дэн был готов закрыть дверь. — Перестань шутить. Ты меня пугаешь.

— Если вы потеряли голос, — буркнул Дэн, — дальше по улице есть аптека.

А потом он захлопнул дверь у меня перед носом.

— Дэн! — воскликнула я и забарабанила по двери обоими кулаками. — Дэн! Это я, Люси. Это Люси! Впусти меня!

Дверь снова открылась.

— Послушайте, — произнес Дэн сквозь зубы, глядя на меня с отвращением. — Не знаю, кто вы такая и что вам нужно, но мне этого дерьма точно не надо. Просто ступайте прочь.

Он снова закрыл дверь, а я уставилась на блестящую поверхность, выкрашенную светло-голубой масляной краской, на серебристые цифры номера квартиры 33 и сглотнула слезы. Что произошло? Почему Дэн не узнал меня и не впустил?

Я еще пару раз тоскливо побарабанила в дверь, выкрикивая имя Дэна, но он не вышел. В полном отчаянии я перебежала к окну и постучала в стекло. Дэн сидел на диване, обхватив голову руками.

— Я вернулась, Дэн! — крикнула я. — Я вернулась к тебе!

Он встал, подошел к окну и в упор уставился на меня. На краткий миг мне показалось, что он узнал меня. Но он тут же задернул шторы и исчез за ними.

Я не сразу возвратилась в Дом потенциальных призраков. Я дошла до Примроуз-Хилл,[25]села на скамейку в темноте и долго смотрела на мерцающие огни Лондона. Зрелище показалось бы красивым, если бы мне не было так гадко и одиноко.

Я никак не могла забыть лицо плачущего Дэна. Я никогда, никогда не видела его таким несчастным. На самом деле за семь лет, что мы прожили вместе, он плакал всего четыре раза. А именно:

Когда он приехал ко мне после гибели моих родителей.

Когда его мать сообщила ему о том, что у нее — рак молочной железы. При ней он не плакал, а потом приехал ко мне, уткнулся носом мне в шею и рыдал.

Год спустя, когда мать оповестила его о том, что у нее официально признали ремиссию.

Когда мы смотрели «Список Шиндлера» на DVD. В конце фильма, когда Шиндлер сжимает кольцо, сделанное для него евреями, и кричит: «Я мог бы спасти больше… еще одного еврея, еще двоих!», Дэн вдруг всхлипнул. Когда я включила свет, у него глаза были красные от слез.

Для такого крепкого мужчины, каким был Дэн, наверное, и этого многовато, а я вообще раньше ни разу не видела плачущих мужиков. А то, как Дэн страдает из-за моей смерти, стало для меня самым жутким зрелищем. И в ту долю секунды, когда мне показалось, что он узнал меня, я поняла: я приняла верное решение, вернувшись на землю. «Нет ничего важнее, — подумала я, глядя на мигающее вдали „Око Лондона“, — чем то, чтобы мы с Дэном снова были вместе». Сколько раз он спасал меня, пока я была жива. А теперь ему была нужна я. Даже если стану всего-навсего призраком, по крайней мере, он будет знать, что я забочусь о нем.

Я решительно встала со скамейки. Для того чтобы выполнить задание, мне следовало вернуться в Дом потенциальных призраков и выяснить, почему Дэн меня не узнал. Нельзя было терять ни минуты.

Все окна в Доме потенциальных призраков горели, поэтому я повернула дверную ручку и резко потянула дверь на себя. Она оказалась запертой.

— Брайан! — крикнула я в щель почтового ящика, боясь, что и сюда меня не впустят. — Это Люси! Можешь меня впустить?

С верхнего этажа донесся грохот. Потом послышались шаги по лестнице, и дверь открылась.

Брайан вырядился во все военное — рубашку цвета хаки, камуфляжную куртку и штаны. Через плечо была переброшена пара армейских ботинок, связанных шнурками. На обеих его щеках красовались три черные полоски.

— А, Люси, — облегченно выдохнул Брайан. — Слава богу, ты вернулась.

— Рада, что ты по мне скучал, — сказала я. Хотя бы Брайан знал, кто я такая. — Мне нужно задать тебе множество вопросов. Во-первых, я хочу узнать, почему…

— Поговорим потом, — прервал меня Брайан, подняв руку. — Сначала мы должны спасти Клер.

— От чего?

— Дословно она сказала вот что, — вздохнул Брайан, натягивая тяжелые черные ботинки: — «Я этой сучке голову оторву. Приходи и помоги мне».