— Возражал ли отец против их приезда? — осведомился он, адресуя свой вопрос Эмилии.

— Наоборот, очень обрадовался, — отозвалась бабушка, бросив на Кристину угрожающий взгляд.

Комната Лауры была розовой от заходящего солнца, когда Джемма разбудила ее, чтобы пригласить к вечерней трапезе. Служанка уже умыла Паоло, причесала ему волосы. И нарядила во все чистенькое — на нем были свежие шортики и рубашка.

— Может быть, вам что-нибудь погладить, синьора? — спросила она.

Прежде чем Лаура успела ответить, Паоло возбужденно сообщил, что все уже за столом. Несомненно, он узнал это от Джеммы.

«Ну нет, — подумала она, — спешить мы не будем. Немного помедлим с нашим первым появлением. Не хватает еще произвести плохое впечатление!»

— Успокойся, — ответила Лаура, с облегчением думая о шелковом, персикового цвета костюме, который скроила сама и догадалась бросить в чемодан в последнюю минуту. — Сядь здесь, на моей кровати, Паоло, и поиграй с самолетом, пока мама в ванной комнате переоденется.

Никто из присутствующих в обеденной зале, украшенной фресками, с кружевными занавесками на окнах, за исключением Энцо и Кристины, не был ей знаком. Хотя Лаура еще не полностью пришла в себя после отдыха, она ощутила странное волнение, когда Энцо встал и предложил ей стул рядом с собой за длинным, как в монастырской трапезной, столом.

— Grazie! — прошептала она, опуская глаза под его пристальным, напряженным взором на отделанную венецианскими кружевами скатерть.

— Prego! — ответил он с ободряющей улыбкой. — Бабушка, мама, София, Витторио, позвольте мне представить вам вдову Ги — Лауру. И их сына Паоло. Уверен, что вы, как и я, счастливы что они наконец с нами.

По давней привычке взоры всех обратились к Эмилии, признавая за ней право первого слова.

— Bene accetto, Лаура, Паоло, — промолвила; она, а затем добавила на правильном английском, хотя и с акцентом: — Добро пожаловать на виллу Волья! Верю, что ваш первый визит окажется счастливым началом наших постоянных встреч.

Муж Кристины Витторио — лысеющий, с острыми чертами лица — вежливо поднялся со стула.

— Очень рады познакомиться с вами, — пробормотал он с натянутой улыбкой, быстро исчезнувшей под хмурым взглядом жены.

Полная, с рыжеватыми волосами, небрежно зачесанными назад, София, старшая сестра Энцо, беззаботная и приятная в обхождении, мельком глянула на Паоло — судя по всему, дети ее не интересовали.

— Привет, — сказала она, принимаясь за еду. — Энцо сказал нам, что вы — модельер. Пока вы здесь, советую посетить выставку мод в Милане.

Насколько Лаура могла судить, увядшая, с добрым лицом мать Энцо давно уже довольствовалась тем, что оставалась в тени Эмилии. Однако, по eё мнению, мягкая улыбка Анны и ее безыскусное «добро пожаловать» излучали неподдельную радость. и радушие. В отличие от своей свекрови, умной, властной и немного суровой, она вся так и светилась добротой и лаской.

Как только они уселись, Анна велела подавать главное блюдо — жареного барашка с луком, — которое, по настоянию матери Энцо, держали в подогретом состоянии до этого момента. В результате многократных рейдов на кухню на столе появились: зеленая фасоль с помидорами, фаршированный перец, великолепные ризотто с горошком и ветчиной и грибное фрикасе. Подали и зеленый салат, который по желанию можно было полить маслом или уксусом из приборов, стоящих на серебряном подносе. Сервировка стола, как Лаура и предполагала, была роскошной: английский фарфор, французский хрусталь и тяжелое столовое серебро, которое, возможно, принадлежало семье уже несколько поколений. Стол был украшен изысканными букетами из белых и желтых цветов.

Энцо, по праву хозяина дома, открыл несколько бутылок вина, произведенного на вилле Волья из собственного винограда, и разрезал жареного барашка. Постепенно завязался разговор, становясь более общим и свободным. Только Умберто, прикованный к постели, и Стефано, занятый хозяйственными делами, отсутствовали.

Последний появился несколько минут спустя, слегка прихрамывая — Лаура знала, что в восемнадцать лет он перенес операцию, чтобы избавиться от физического недуга. Улыбаясь и произнося неискренние, как показалось Лауре, извинения, он слегка поклонился бабке.

— Подготовка к сбору винограда идет хорошо, — доложил Стефано, как бы косвенно извиняясь за то; что опоздал.

Повернувшись к Лауре, он добавил:

— Вы, стало быть, вдова моего брата?

Немного натянуто, словно подозревая наличие у Стефано задних мыслей, Энцо сделал необходимые представления. Вполне понятные опасения, что Лаура с Паоло поднимутся на ступень выше его в иерархии семьи Росси, он этого не показал.

— Восхищен возможностью познакомиться с вами, — сказал Стефано с любезной, хотя и несколько кривой улыбкой.

Когда он вошел в комнату, Лаура отметила сразу бросающееся в глаза сходство между ним и Энцо. Однако, при более близком рассмотрении, она обнаружила, что они совершенно разные. В то время как Энцо был плотным, мускулистым и подтянутым, излучал силу и энергию, Стефано являл собой полную противоположность: долговязый и слегка сутулый. Она добавила шрам на его правой щеке ко все увеличивающемуся списку явлений, которые за прошедшие несколько недель ей самым странным образом что-то напоминали.

«У него манеры прихлебателя, — подумала она, когда Стефано занял место за столом напротив нее. — Подозреваю, что он одновременно и возмущается и мирится со своим приниженным положением в семье. Мирится из-за желания, чтобы его считали своим и не гнали из-за стола. Теперь ясно, в чем причина неприязни Энцо к Стефано. Но Энцо недолюбливал его куда сильнее, чем Ги, который испытывал к брату только легкое презрение, не лишенное жалости».

Между тем разговор полностью переключился на Лауру — на ее образование и на ее карьеру b области женской моды, причем тон задавала Эмилия. Старейшая представительница клана Росси интересовалась также ее родителями, ее образом жизни в Штатах, заставляя Лауру больше отвечать, чем заниматься едой, С тем же непреклонным видом Эмилия обратила взор на Паоло. Задав ему несколько вопросов, она попыталась преодолеть его застенчивость, рассказывая мальчику о детстве его отца. Насколько Лаура могла судить, Паоло начал ее побаиваться.

Карьера Ги как гонщика и его ссора с Умберто не упоминались. Хотя Энцо время от времени подключался к разговору, как и прочие, но говорил немного. С завидным аппетитом поглощая еду — видимо, проголодался, работая на свежем воздухе, — Стефано исподтишка наблюдал за Лаурой и старался определить степень интереса к ней Энцо.

После десерта Эмилия, извинившись, покинула стол, чтобы подняться к Умберто, сделав знак Анне следовать за ней.

Подчинившись с привычным послушанием, Анна сказала собравшимся, что кофе подадут на свежем воздухе.

— Ночь прекрасная, — заметила она в своей обычной мягкой манере, — такая теплая, несмотря на небольшой ветерок.