Он нажимает на кнопку вызова лифта. Поднимемся на мой этаж в странной напряженной тишине. Он постоянно смотрит на меня, а я не понимаю что происходит. Скорее всего расскусил меня. Знает зачем я к нему устроилась. Других вариантов нет.

— Как с Милой? — спрашиваю я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

— Все хорошо, она у меня понятливая, но боюсь, в третий раз не поверит что между нами ничего нет, — как-то невесело усмехается он, пока я открываю дверь.

— Так что ты хотел? — спрашиваю, как только оказываемся в гостиной. Снимаю с себя верхнюю одежду и поворачиваюсь лицом к мужчине.

Он мешкает. Немножко кривится. Смотрит на меня виновато.

— Ну, что? Не томи? Мне стоит бояться тебя? — его нервное настроение передается и мне. Мне вдруг становится неуютно. Я одна в квартире с маленьким ребенком. Няня не в счет. Она сейчас спит с Катей и она тоже женщина. А Матвей мужчина. Сильный такой мужчина.

— От кого ты родила дочь? — серьезно спрашивает он.

— Что? А это здесь причем?

— Понимаешь, — снова медлит он, — лет шесть назад я встретил в клубе девушку, она была немного подвыпившей, решил сделать дело и отвезти ее домой, чтобы она не нашла приключений на свою пятую точку, — он говорит, а у меня все перед глазами плывет. В висках стучит. Я пока не до конца понимаю к чему он клонит, но история кажется мне очень знакомой. — Она была такой смешной, кудрявой, и чертовски привлекательной. Поэтому я не смог удержаться, когда она попросила провести со мной ночь. Говорила, что отец отдает ее замуж за плохого парня.

— Молчи, — резко произношу я, делая несколько шагов назад, выставляю руку перед собой, когда Матвей идет следом за мной.

— Утром я вынужден был уехать, вернулся через месяц, приезжал к той квартире несколько раз, но не застал ее. Потом забил. А недавно вот был в кабинете у одного человека, Леонида Дмитриевича, и мне на глаза попалась одна фотография. Кудрявая знакомая девочка.

Между нами всего один шаг, я упираюсь спиной в стену. Это розыгрыш. Глупый идиотский розыгрыш. Так не бывает в жизни.

— Я не узнал тебя, Яна, — охрипшим голосом произносит он, прикасаясь к моему лицу. Подушечкой большого пальца гладит меня по щеке и смотрит так, что душу выжигает изнутри этим взглядом.

— Нет-нет, это не мог быть ты. Я бы вспомнила, — качаю головой, все еще пытаясь осознать тот факт, что отец моего ребенка сейчас передо мной.

— Так что повторю свой вопрос: от кого ты родила? Катя моя дочь? Ты можешь не отвечать, я сделаю тест ДНК, он скажет правду.

Последняя фраза меня злит. Я не могу справится со всем тем что сейчас свалилось на меня, поэтому включается защитный механизм и я как всегда начинаю грубить.

— Даже если ты и ее отец, что с того? Хотя я не верю тебе. Да, история правдоподобная, но так не бывает. Чего тебе надо от меня?

— Я не вру, — Матвей отнимает свою руку от моего лица, отступает на шаг. Тепло из его глаз уходит, сейчас его взгляд колкий и неприятный.

— Хорошо, допустим, ты не врешь и Катя твоя дочь. Что ты тогда от меня хочешь? Я не отдам тебе ее, так и знай. Буду судится, но не отдам. Я ее воспитала, пока ты с Милой этой счастливо жил, я ночами не спала, меня из дома выгнали и лишили всех средств. Тебя не было когда ты был так нужен, поэтому я не позволю разрушить свою жизнь.

— Я не собираюсь ничего разрушать, — резко отвечает он. — Или ты думаешь что я безмерно рад тому, что у меня есть ребенок? Я вообще-то жениться собираюсь, если Мила узнает что Катя моя дочь, точно уйдет. Я просто думал ты бы хотела знать кто отец, если бы я знал что ты беременна, конечно бы помогал тебе. Но прошло хрен знает сколько лет, не нужна мне Катя не волнуйся. Она для меня сейчас как чужой человек. Это знаешь ли сложно с ходу взять и полюбить ребенка, которого до этого не знал. Да и я вообще детей не хочу. Поэтому не волнуйся на этот счет. Что ж, вот и поговорили. Спокойной ночи, — прожигает меня взглядом он, полным гнева.

— Мама? Мамочка? — я поворачиваю голову в сторону детского голоса. Катя стоит в дверях, на глазах слезы. Сжимает свою любимую игрушку. Мое сердце пронзает боль. — Папочка? — поднимает на Матвея свои заплаканные глазки. — Ты меня не любишь? Поэтому никогда не приезжал.

— Котик, ну что ты такое говоришь? Ты все неправильно поняла, — подбегаю к малышке и присаживаюсь рядом с ней на корточки. Обнимаю ее и целую в щеку. Катя плачет, а я ненавижу Парфенова. Как вообще все так повернулось? Какой же он все же мерзавец.

За моей спиной хлопает дверь и дышать становится легче. Ушел. И пусть никогда не возвращается. Мы как-то прожили без него столько времени и еще проживем.

Я беру дочь на руки и иду с ней в свою спальню. Уговариваю ее успокоиться, объясняю что все совсем не так как она подумала. Сама же пытаюсь даже не думать о том, что тем незнакомцем с которым я провела ночь шесть лет назад был Матвей. Невозможно. Просто невозможно. И как легко он отказался от дочери.

Рядом с дочерью я засыпаю очень быстро. Вино дало о себе знать. Несмотря на стресс, сморило меня. Мне снится встреча с Матвеем. В клубе. Мы танцуем и целуемся. А потом резко перемещаемся в детскую комнату и он зло говорит:

— Я заберу у тебя дочь.

От этого и просыпаюсь.

За окном еще темно. Не знаю сколько времени, телефон остался в прихожей. Я поворачиваюсь на бок, пытаюсь найти в постели Катю но ее нет. Странно. Ушла в свою комнату?

Словно предчувствуя буду поднимаюсь с кровати и иду на ее поиски. Но в детской только няня, которая крепко спит на диванчике. Кати нигде нет. Я иду в ванную комнату, в кухню, проверяю шкафы, зову дочь, но она не отзывается. А потом застываю рядом с холодильником. Совсем низко, прямо там где морозильная камера, магнитом прикреплен лист. На нем цветным карандашом с ошибками и кривыми печатными буквами написано: "Пошла искать папу".

Боже мой!

Бросаюсь к входной двери и обнаруживаю, что она не до конца закрыта. Верхней одежды дочери нет. Ботиночек тоже. Я прямо в пижаме бегу к лифту. Спускаюсь вниз и бросаюсь к спящей консьержке.

— Девочка. Совсем маленькая, вот такого роста, не выходила на улицу? — спрашиваю запыхавшись у нее.

— Я.. можем по камерам посмотреть, я немного уснула, — оправдывается она.

— Хорошо, посмотрите по камерам, я на улице поищу.

Я выхожу во двор. Почти не чувствую холода, несмотря на то, что на улице мороз. Зову дочь. Срываю голос. Но никто не отзывается.

Нужно звонить в полицию. Да. Они найдут ее. Маленькая девочка не могла далеко уйти.

Возвращаюсь в дом, консьержка рапортует что Катя вышла из дома около часа назад. Я не чувствую как соленые слезы катятся по щекам. Со всех ног несусь обратно. Чертова полиция едет долго. Я одеваюсь и иду на поиски сама.

Отчаяние и безумный страх пробирается в каждую частичку моего тела. Господи, пусть с ней все будет хорошо. Я не могу потерять ее. Как я буду жить с этим?