Надкусив, а после и целиком проглотив ягоду, Эльвира сделал еще небольшой глоток рубинового вина, после чего грациозно поднялась.

— Я в сауну, — сообщила она нам не оборачиваясь.

Переглянувшись, мы с Валерой подумали, и я решил, что это все же приглашение. Валера, с секундной задержкой, двинулся за мной следом.

Если быть точным, Эльвира направилась не в сауну, а в турецкий хамам — воздух не сухой и обжигающий, а влажный. Но жар далек от русской парной — в облицованном голубой плиткой помещении висел приятный и густой мягкий пар.

Расположившись на каменной скамье, Эльвира подождала пока мы устроимся напротив, в другом конце помещения. Скептически нас осмотрев, Эльвира жестом позвала сесть поближе ближе.

Приподняв простынь для удобства — очень аккуратно, без лишних движений, но все равно заставив быстрее биться сердца, царевна уселась на скамье, по-турецки скрестив ноги. После чего взглядом попросила нас повторить тоже самое.

— Нет, просто ноги с пола поднимите, — покачала она головой, увидев нашу с Валерой заминку. Ни словом, ни жестом она сейчас не напомнила о той язвительности, с которой разговаривала во время недавнего звонка.

Сразу после того, как мы выполнили просьбу, Эльвира избавилась от видимой расслабленности. Убрав за плечи волосы, изящно отбросив их на спину, она максимально сосредоточилась и сделала несколько пассов руками. Практически сразу пелена влажной водяной взвеси вокруг нас пришла в движение, сгущаясь в непроглядную мглистую пелену.

Буквально полминуты, и мы оказались словно на вершине горы, окруженной мглистыми облаками. Очень густыми — по ощущениям, прикоснись я сейчас к созданной водой и паром завесе, она спружинит как упругий пудинг. Сразу стала понятна и просьба Эльвиры поднять ноги на скамью — по полу тоже стелилась густая мгла.

— Это из арсенала Спящего, — сообщила царевна. — Можем говорить спокойно, мы теперь наедине.

Глаза Эльвиры сейчас светились лиловым — точь-в-точь как у Ольги. Царевна уже прошла инициацию. Причем тайно, еще даже не зарегистрировав филактерий, как это сделал я. И об инициации Эльвиры пока знали только трое — я, Валера и Ольга, которая помогала царевне также, как мне помогли Дорошкевичи.

Для освоения владения даром Эльвира выбрала Школу ментальной магии. И явно не последнюю роль в ее решении сыграло наследие убитого ей Спящего. Практически неизвестное пока наследие — насколько я знал со слов царевны, осваивать его пока слишком опасно по причине ее слабых знаний в менталистике.

Рисковать же, как я, она не хотела. Но у меня и случай иной — лорд демонического пламени был настолько силен, что я даже не осваивая и усваивая едва смог совладать со свалившемся как снег на голову трофеем. Трофеем, которым были просто обрывки знаний, а не полноценный слепок, как смогла забрать Эльвира. Да, Спящий был не так силен, как лорд-повелитель демонического пламени, но рисковать разумом царевна не собиралась.

Рисковать разумом не собирались, и именно поэтому, как я знал, Эльвира усердно занималась освоением ментальной магии. Не как я с Николаевым, конечно, но тоже весьма активно. Помогала царевне в освоении дара Ольга, что неудивительно. И кажется мне со всеми этими событиями, что Эльвира может стать частью плана Ольги. Того самого плана по превращению Арктики в неприступное Место Силы — что озвучивала мне Ольга в чертогах разума, после спасения от обжигающего наследства демонического пламени.

Но сейчас меня занимало все несколько другое. А именно — что хочет нам сказать Эльвира.

— У меня сил немного, давайте сразу о деле, — произнесла царевна и сообщила: — Послезавтра кого-то из нас будут пытаться убить.

— Мы уже в курсе, — кивнул я, и пояснил под вопросительным взглядом: — Сегодня узнали.

— Что конкретно?

— У александровцев будет сломана прошивка бронекостюмов, предполагаю что снят блок на ограничение урона после пробития первого уровня щитов.

— Ясно, — кивнула Эльвира. — Я этого не знала.

Увидев наши вопросительные взглядами, она пояснила:

— Вы узнали как это случится, я узнала почему.

— И почему?

— Из информации, которую мне сочли нужным донести: накал схваток отборочного турнира оказался непредвиденно серьезный, а в матчах на выбывание соперничество предстоит гораздо более жесткое. Несчастные случаи кажутся весьма вероятными, поэтому принято принципиальное решение во время стыковых матчей допустить смерть участника, чтобы начать общественную дискуссию — продолжать проведение соревнования, или нет.

— И конечная цель дискуссии? — поинтересовался я.

Если где-то упоминается возможность общества что-то решить с помощью дискуссии, это всегда значит, что концептуальное решение ответственными лицами уже принято. Вопрос только, знает ли о нем Эльвира. Как оказалось, знала.

— Будет принято решение турнир продолжать. Но меры безопасности будут пересмотрены и усилены — к примеру, введены в эксплуатацию холодные сердца. Также в турнире продолжат участие лишь те команды, в которых каждый участник, а также глава его рода или законный представитель согласятся с возможным смертельным риском.

— Ты думаешь кто-то откажется?

— Да. И не думаю, а знаю, — неожиданно удивив, кивнула Эльвира. — Но большинство, как планируется, участие в турнире продолжит. Кстати, Санкт-Петербургская Мариинская гимназия из числа тех двух команд, кто от участия в турнире должны отказаться.

Вот это интересно. Петербургская гимназия полагалась победителям нашего с александровцами стыкового матча как соперник в четвертьфинале. Значит, если они с турнира снимутся, то мы сразу проходим в полуфинал.

Заманчивая перспектива.

— Мы только одни как кандидаты в роли жертвенной овцы?

— Этого не знаю, — покачала головой царевна. — Но как понимаешь, самые удобные.

Действительно как кандидаты мы подходили идеально. Причем не только наша команда в роли жертвы, но и соперники в роли палача. Потому что если Валеру, Эльвиру или даже меня убьет член высокой фамилии, это будет повод для возможных родовых разборок. Даже вот, так: Повод.

Если же это сделает курсант сирот, сильного ажиотажа не возникнет. Александровское военное училище не является элитным, но за курсантами стоят офицерское братство и неодаренная аристократия — старой владеющей аристократии не противники. Не потому, что слабее, а потому что наказывать без персоналий бессмысленно. Месть же обычному курсанту, простому винтику военной машины, мелочна, а сильный род может позволить себе великодушие. Тем более не будет повода, если воскрешение по слепку души окажется обставлено как своевременные действия целителей, а о гибели участника станет известно лишь узкому кругу. Что, скорее всего, и планируется.

— Есть нюанс, — произнес я, привлекая внимание Эльвиры. Царевна, кстати, видимо сочтя беседу законченной, уже смотрела на Валеру. Очень внимательно смотрела.