Эн медленно подошёл к входу в соседнюю комнату, и с большой осторожностью заглянул туда, но там никого не было.

— Сбежал, что ли? — пробормотал он, понимая наивность вопроса. Но тут Эн посмотрел чуть правее и приметил небольшую дыру в стене, которой раньше здесь не было. Он выругался, быстро обернулся и увидел, что злополучный вояка выскочил со стороны свежих завалов и устремился к Ти, который направлялся к остаткам окна. — Ти! Сзади!

Толстяк обернулся и увидел возле себя наёмника с пистолетом на изготовке. Он, врезавшись в Ти, вдавил дуло в его грудную клетку и расстрелял всю обойму. Ти зарычал, отступая назад, чуть пошатываясь. Он уже хотел было ударить врага своим огромным кулаком, но наёмник пригнулся и кувырком зашёл толстяку за спину. По пути он вынул огромный нож, запрыгнул на Ти и полоснул ему по шее. Ти, захлёбываясь кровью, жадно ловя воздух, захрипел и с грохотом упал на живот.

Вояка, мгновением назад успев отскочить в сторону, тяжело дыша, с опаской всматривался в конвульсирующее тело, ожидая, что Ти снова поднимется. Но не дождавшись желаемого, он посмотрел на Эна.

Вояке рассекло лоб и разорвало правый рукав униформы в клочья. Рука и лицо были залиты кровью, а глаза выдавали в нем тихую озлобленность.

— Что-то ты не очень спешил на помощь, своему любовнику, — тихо прохрипел воин, вытирая кровь с ножа.

— А что мне переживать за того, кто, не убедившись в безопасности, берёт и расслабляется? — весело ответил Эн, не спуская взгляда с врага. Он снял с себя треснувшие мотоциклетные очки, открыв взору гетерохромные глаза и вновь сплюнул кровь. — Я ещё успею с ним поговорить о его дурацкой беспечности.

— Что ж, думаю, я это тебе устрою, — усмехнулся вояка, заряжая пистолет и взводя курок. — Вам на том свете будет уютно вместе, чёртовы педики.

Наёмник, медленно, смотря на Эна, спиной направился к узкому коридору прихожей, держа перед собой пистолет, а потом замер. Эн, так и не сдвинувшись с места, не спуская взгляда с противника, скалился и наблюдал.

Всё вокруг трещало и дрожало, но дом упорно стремился существовать, не смотря на нанесённый ему ущерб. Серое небо стало ещё чуть светлее. Ещё отчётливее стали видны очертания густых облаков. Подул лёгкий ветер, поднимая ничейную пыль свежих развалин, а где-то в глухой агонии гудели ржавые трубы. Но вот, в одной из соседних квартир что-то рухнуло, и враги пришли в движение.

Эн ещё шире оскалился и рванул вперёд. Лезвия на его руках передвинулись на тыльные стороны ладоней, сложились и раздвинулись, превратившись в широкие короткие клинки. Воин прицелился и открыл огонь. Эн ловко увернулся от одной пули. От второй! Третья рассекла ему щёку! От четвёртой он вновь увернулся, а пятая попала в плечо, но не остановила. Следующую Эн отбил клинком. Седьмая чуть задела ему шею и вот он уже оказался возле вояки. Тот быстро заблокировал пистолетом один из клинков Эна, потом уклонился от второго, схватил врага за грудки, перекинул его через плеч и бросил в прихожую. Когда тот грохнулся на спину, вояка вновь выстрелил. Эн успел перекатиться в бок и сразу перешёл в контратаку. Наёмник прицелился, но меч на руке соперника удлинился и утончился. Игла пронзила пистолет и выдернула его из руки хозяина. Воин быстро ушёл в сторону и оказался напротив вытянутой руки Эна. Он быстрым движением достал широкий нож и с размаху отрубил Эну руку выше локтя.

— Ах ты ж, твою налево?! — взревел он, упав на спину. Кровь заструилась из обрубка, но Эн бросил вызывающий взгляд на врага, облизнулся, вновь оскалился и показал средний палец целой рукою. Наёмник едко усмехнулся ему в ответ и поманил рукой. Эн поднялся с разгиба, сел на присядки и жабёнком прыгнул на врага. В полуразрушенном узком коридоре началась безмолвная дуэль.

Враги обменивались ударами, звенел и тускло искрился металл перекрещивающихся лезвий. Никто не хотел уступать и оба противника, как будто сговорившись, не использовали прочие козыри.

Но вот преимущество медленно и уверенно переходило на сторону наёмника. Его удары становились чётче и сильнее. Эн, как умалишённый, махал клинком, но пропустив несколько атак, вынужден был защищаться, отступая к выходу. Он быстро оглянулся назад и увидел, что лестничный пролёт обвалился. Ещё шаг и он упадёт. Лишь у самого края, Эн смог увернуться. Нож лишь слегка прошёлся ему по рёбрам, порвав ему комбинезон. И только он превратил меч в иглу, направив её прямо в сердце вояки, как вдруг враг тоже сменил тактику.

Прозвучал выстрел из миниатюрного однозарядного пистолета. Браслет на руке Эна заискрился и взорвался. Чудом устояв на ногах, шатаясь, сильно ругаясь и кашляя, он злобно посмотрел на вояку. Покалеченная кисть Эна безжизненно болталась на одних сухожилиях.

— А ты, я посмотрю, не умеешь сдаваться, — промолвил наёмник, злобно прищурив глаза.

— Не-а, и хуже бывало, твою ж налево, — усмехнулся Эн.

Вдруг вояка услышал сзади себя злобный рык, мощный топот и чьи-то причитания. Он, забыв о всяком благоразумии, повернулся на полкорпуса и увидел живого Ти. Он был весь покрыт алым паром. Его тело громко шипело, а раны на шее и туловище почти затянулись. Он злобно (его странные очки-бинокли слетели) смотрел на вояку. Данная картина привела опытного бойца в неописуемый ужас.

— Ти! Он мой! Не мешайся! — прорычал Эн. Но толстяк его не слышал. Он плотно сжал рот (его лицо было почти таким же, как до выстрела из гранатомёта), надулся и, дрожа всем телом, разомкнул губы. Заорав, что есть мочи, Ти помчался на своего обидчика. Но не успел наёмник хоть что-то предпринять, как вдруг послышался сильный треск. Пол под толстяком провалился, и Ти с лёгким недоумением на широком лице полетел вниз, где этажом ниже грохнулся, вновь потеряв сознание. Теперь и воину некуда было отступать.

Наёмник повернулся к Эну, что почему-то так и не воспользовался удачным моментом для атаки, предпочтя просто стоять на месте. Вояка, впервые с начала боя, осмотрел врага с ног до головы и только сейчас увидел то, на что до этого совершено не обращал внимания.

От ран Эна исходил такой же странный алый пар и шипение, что и от Ти. Наёмник посмотрел на обрубок руки врага, и к своему ужасу увидел, что оттуда начали, в буквальном смысле, расти две кости, одна параллельно другой. Их, чуть медленней, оплетали сосуды, нервы, плоть и кожа. Другая рука уже почти срослась и тоже была полностью скрыта кровавым дымом. Вояка усмехнулся и спокойно спросил