слишком много всего там намешено. А ты и без того не всегда к месту улыбаешься», — сказал Ордош.

И продолжил:

«А в Уралии сейчас творится настоящий бардак. После смерти королевы события развивались совсем не так, как хотелось маршалу. Сперва Щурице пришлось попрощаться с остатками флота. Но она это предвидела: капитаны не решились ее поддержать, справедливо рассудив, что в противостоянии с основной частью военного флота, базирующейся в Торонском герцогстве, у них нет шансов на победу — лишь потеряют свои суда. Приписанные к столичному порту корабли снялись с якоря и ушли на север, в герцогство.

А вот то, что Северная армия тоже переметнется на сторону герцогини Торонской, для маршала явилось полной неожиданностью. Да и остальные войска… ропщут. Лояльными маршалу оказались лишь старшие офицерши, которых Щурица успела приручить за те три года, что занимает маршальский пост.

Она-то считала, что захват городов-портов будет вопросом времени.

А оказалось, что за них придется сражаться.

Маршал полностью оголила границу с Империей, в столице оставила лишь полк гвардии. Все остальные войска направила на захват герцогства, где окопалась Северная армия. Гражданская война вот-вот войдет в горячую фазу».

«Не понимаю: зачем маршалу понадобилось ссориться с герцогиней Торонской? — сказал я. — Ласку объявили убийцей матери. К Норке перешло приоритетное право на престол. Маршал ее контролировала. Когда герцогиню объявили пособницей убийцы королевы, Норка еще была жива. Я прав?»

«Да. Войска отправились на Север за день до смерти Норки».

«Тогда зачем понадобилось затевать эту войну на севере? Тем более сейчас. Не лучше ли было маршалу сперва укрепить свое положение в столице? Быстренько избавиться от Ласки, короновать Норку…».

«Таково было требование имперцев. На противостоянии с герцогиней настаивали именно они».

«Имперцы-то тут причем?» — спросил я.

«Пастушьи холмы и смерть герцогини Торонской — вот плата, которую Империя запросила у Щурицы за победоносное возвращение Вернского графства, признание Норки законной королевой и за непродвижение имперских войск в сторону столицы Уралии», — сказал Ордош.

«Чем им герцогиня не угодила?»

«Точной информации в памяти маршала я не нашел. Но Щурица считала, что это связано с делами флота. Где-то на этом поприще герцогиня Торонская перешла дорожку императрице. А может, империя просто хочет ослабить конкуренцию на море».

«Пусть Ласка с этим разбирается, — сказал я. — Теперь это ее проблемы. А мы сюда не политикой приехали заниматься. Свои планы мы уже осуществили. Почти. Осталось лишь дождаться освобождения принцессы. Вряд ли кто-то этому теперь помешает. Так что ни люди Гадюки, ни Мая с нашей дочерью теперь не заподозрят нас в безразличии к семье принца. А почему умерла Норка?»

«Твоя сестра-близнец, хоть и не блистала умом, но оказалась слишком впечатлительной. О смерти матери ей сообщили не сразу. Но когда Норке объяснили, что ее мама погибла, наша сестра сутки рыдала, не могли успокоить. Потом кто-то догадался напоить ее полуспиртом. Заставили уснуть. Навсегда. Норка так и не проснулась».

«Отравили?»

«Сомневаюсь. Слабое здоровье. Не вижу в ее смерти ничьей выгоды. Маршал такого приказа точно не отдавала. Смерть Норки нарушила ее планы. Ведь основная ставка была именно на нашу сестру-близнеца. Норку Щурица видела официальной правительницей. А тут вдруг такая неожиданность. Потому маршал и обрадовалась, когда заполучила тебя в свои руки».

«Я не могу быть правителем: я мужчина».

«При чем тут ты, дубина? — сказал Ордош. — Тебя она видела не на троне, а в спальне своей дочери. Узнав о твоем возвращении, она переписала свои планы: решила заиметь от тебя внучек, которые после казни Ласки получат права на Львиный трон. И сделают Щурицу пожизненной регентшей».

«А как же нападение на Елку на постоялом дворе?»

«В памяти Щурицы об этом ничего нет. Думаю, те наемницы отрабатывали старый заказ, сделанный еще послом королевства. Ведь деньги они за твое убийство получили. А значит, обманули заказчика, что в среде наемниц считается недопустимым. Вот и пытались доделать работу».

«Не нравится мне их педантичность. Надеюсь, они не станут больше уделять мне внимание, лишившись заказчиков».

Пока шел по дворцу, я встретил не один десяток женщин — в основном служанок и гвардейцев. Первые, опустив лица, спешили по своим делам, вторые — либо стояли на постах, либо… слонялись по залам без дела.

Ни одна из женщин не поинтересовалась, кто я и куда направляюсь.

«Как, интересно, гвардейцы отреагируют на смерть маршала?» — сказал я.

«Не знаю. Но не думаю, что сильно расстроятся. Щурица не была уверена в поддержке армии. Потому и затеяла эту игру в наследниц. Сам видишь: она позволила стражницам позабыть о дисциплине. При Львице Седьмой гвардейцы по дворцу без дела не шастали».

«Думаешь, они не явятся к нам, чтобы мстить?»

«Сомневаюсь. С начала прошлой недели Щурица увеличила жалование этим гвардейцам вдвое, чем сразу развеяла их недовольство тем, что происходит в стране. Уверяю тебя, в городе осталась не самая лучшая часть гвардии: не те, кто будет отстаивать правду и справедливость. И маршал сделала это неспроста. Она знала, что ни командирши, ни рядовые бойцы этого полка не станут задавать лишних вопросов до тех пор, пока она задабривает их щедрым жалованием. Пока они в тепле и на двойном довольствии, ни смерть королевы, ни смерть маршала не сможет нарушить их душевного равновесия».

«Надеюсь, Ласка покончит с этой вольницей. Напомнит стражницам о дисциплине. А лучше — заменит на других», — сказал я.

«На кого? — спросил Ордош. — В городе нет других отрядов. Боюсь, до возвращения армии нам придется наблюдать во дворце этих разгильдяек».

У входа в покои королевы поста стражи не оказалось.

И это хорошо. Мне не придется вновь пускаться в объяснения.

Ордош вскрыл замок воздушным лезвием. Я приоткрыл створку, вошел в комнату. С подсказки колдуна нашел выключатель, зажег свет.

Неплохо. Если сравнивать с комнатой в общежитии, то и вовсе хорошо. Не так много места, как в спальне Маи, но просторно. И без лишних шкафов и музейных экспонатов.

На пол рядом со мной упали два человеческих скелета. Ворс ковра заглушил звуки падения. Двойка и Единица. Шурша тканью плащей, скелеты встали на ноги.

«Зачем они здесь?» — спросил я.

«Выставим у двери стражу. На всякий случай. Чтобы никто посторонний не застал тебя без штанов», — сказал Ордош.

«Не слишком ли много внимания они привлекут своими очками и прическами?»

«Я подумал об этом. Смотри».

Безносые черепа превратились в два одинаковых лица.

Где я их видел?

Вспомнил! Так выглядела хозяйка постоялого двора, обещавшая похоронить наемниц.

«А почему лица одинаковые?»

«Не придирайся, Сигей. Какая разница?