– Давай, мой хороший…

Внедорожник со своей задачей справлялся отлично, через пятнадцать минут родео я приноровилась, сбавила скорость до минимума, успокоилась.

А хорошо бы, подумала вдруг наперекор страхам, если бы Гранд мне обрадовался. Если бы не сразу на выход, а хоть немного… тепло и душевно.

Эту хрупкую и притягательную картину я держала в воображении, пока не приблизилась к воротам.

Мне повезло – в будке отсутствовал сторож. Створки распахнуты, въезд свободен.

«А если здесь сотня мужиков? Если идут учения?»

Этот пункт стало можно вычеркнуть, когда выяснилось – база тиха и пуста. Межсезонье.

Однако ухнуло куда-то в желудок сердце, когда возле домика увиделся вдруг черный, припорошенный снегом джип Гранда.

(Adam Jensen – The Hunter)

Он показался из дверей практически сразу же, не позволив мне собраться с мыслями. Вышел, привлеченный звуком чужого мотора – набросив куртку, без шапки, обутый в армейские сапоги. Такой же высокий, как помнилось, и, кажется, еще выше…

Я, выдохнув испуг в салон (оставайся тут!), открыла дверь и вышла наружу.

Этот был его мир – суровый, снежный, первобытный. Вокруг непогода и вековые деревья, стужа, примитивные строения, бараки, отсутствие центрального отопления. Железная бочка у крыльца; метла, лопаты дальше у стены – ни тепла, ни уюта.

Хуже всего, что Гранд молчал. И на лице его не читалось ни упрека, ни радости. Вообще ничего. Мол, приехала, все расскажешь сама.

Он смотрел без осуждения, ровно, а я настолько разволновалась, что хотелось прыгнуть обратно в салон и умчаться. Однако теперь главное – держать лицо, чтобы не как Мари…

– Ты увез мои вещи, – произнесла так буднично, будто доехала за ними до соседней улицы, а не к черту на кулички.

– Вещи?

Он прекрасно знал, о чем речь, но не собирался облегчать мне жизнь. Еще меньше облегчал ее мне здоровый силуэт. Шел снег; а мне почему-то ощущалось, что на Гранде нет ни куртки, ни штанов, что я, словно рентген, вижу под одеждой его литые мышцы и спокойно лежащий в трусах толстый член. Воздух стылый; внутри меня неожиданно разлился жар.

– Мое… белье.

– Твое белье. Да.

«Хоть не разозлился, значит, не худший прогноз». Но, судя по отсутствию радости, второй за ним.

Показались из кармана ключи; джип мигнул фарами, оповещая об отключении сигнализации. Из багажника показался знакомый пакет; Гранд протянул его мне без слов.

– Спасибо.

Я достала заранее приготовленные купюры, которые сняла в банкомате еще в городе, подошла к мистеру «я не гоню тебя, но и не рад», сунула в нагрудный карман.

– Оплата… за покупку.

Вблизи было еще хуже – он пах собой, своим парфюмом, и вблизи я сама себе казалась маленькой. В довесок у Гранда едва заметно раздулись ноздри. Я все-таки пнула его по прекрасным шедевральным яйцам. Он не предложит остаться, а я не буду унижаться, следующий месяц буду гордиться хотя бы этим.

– Я не могу сделать тебе подарок?

– Подарок? Женщине на одну ночь, которой ты не собираешься звонить? Нет, мне подачки не нужны.

Здесь владелец базы казался жестче, собранней, чем в городе. Непробиваемым. И все таким же привлекательным, черт бы его подрал. Но лить слезы, если накроет, я буду уже в машине по пути назад – не перед ним. И я молодец, у меня получилось сказать, сыграть, как по нотам. Без пафоса, без обид и наездов. Просто приехала, просто забрала вещи.

Мерзли уши; поднялся ветер. Снег теперь мел нешуточный. Похоже, путь назад будет еще сложнее, чем сюда, но ничего, упорство завело сюда, доведет и обратно. Качались верхушки деревьев, беспокойно-серым стало низкое небо.

– Джулиана…

Это слово остановило меня тогда, когда я уже открывала дверь, чтобы ехать назад.

– Знаешь, как меня зовут? Чудесно.

Я разглядывала человека в черном вопросительно. Какое-то время он молчал, не то собирался с мыслями, не то анализировал нечто, одному ему известное.

– Тебе нельзя здесь оставаться, это опасная территория…

Ничего нового. Как раз по сценарию номер два.

– Да-да, я уже уезжаю. Иногда я такая послушная, самой тошно.

Мне почему-то стало легче. Я решилась приехать, я приехала, я выстояла. Я все сделала.

– …но ехать сейчас нельзя, начинается метель.

– Зовешь на чай?

Я смотрела со смешком.

– Нужно переждать.

– Это скрытое приглашение?

– Да нет, черт возьми! – Гранд начинал злиться. Что ж, тоже хорошо. Тем более, если не приглашение. – Но даже я не рискнул бы ехать обратно прямо сейчас. По прогнозам, вьюга продлится до вечера или середины ночи. Ты застрянешь еще до шоссе, снег липкий, под ним скоро образуется лед…

– Я не застряну.

Не успела я сесть в кабину, как донеслось.

– Твоя обида сильнее твоей же рациональности? Не будь дурой!

Последнее прозвучало и вовсе жестко.

– Кто ты такой, чтобы запрещать мне быть дурой?

Наверное, он прав, наверное, ехать не нужно. Но еще меньше мне хотелось молча сидеть с ним за одним столом, натужно искать темы для беседы и ждать, когда же кончится долбаный снег. Хуже того: спать в разных комнатах, ежесекундно запрещая себе входить в соседнюю спальню, до рассвета не быть способной сомкнуть глаз. Наверное, когда легко и глупо сходишься, нужно уметь так же легко и глупо расставаться.

– Пока!

Я хлопнула дверцей, завела мощный мотор. Путь назад будет долгим, но мое же раздражение станет мне топливом. Меня здесь не ждали, я здесь не останусь.

Теперь непогода откровенно раздражала; снег лип на лобовое стекло мокрой ватой, мешал обзору; дворники работали без устали. Джип снова качало на ухабах, изредка пробуксовывали шипованые покрышки. Гранд был прав – мокрый запорошенный наст быстро превращался в лед. Придется прибавить скорость и до трассы позволить своему хребту высыпаться в трусы от тряски. Выхода нет. На очередной кочке, когда внедорожник наклонился вбок, съехал по заднему сиденью и упал на пол пакет из «Гланса».

– Давай, надо поднажать…

Я нетерпеливо постучала по рулю.

Если не успею на трассу, застряну на одной из этих горок, и тогда Гранд снова будет вытаскивать мою машину тросом. Ну уж нет, второй раз этому не бывать.

На короткий момент поймал сигнал спутник, прорисовал синей лентой маршрут. Здесь, насколько мне помнилось, была всего одна дорога, но GStar сейчас показывал вторую – короче, ближе. Если свернуть направо, пересечь реку по мосту, путь до выхода из леса сократится почти на два с половиной километра. Чудесно.