– Ага, – я смотрела на него насмешливо и ласково, – поняла. А дальше? У нас с тобой сутки. Сходишь мне за обувью, потом будешь шерудить палкой в печке, пока я читаю подшивки старых газет? Ляжем мы, как стемнеет: ты на полу, я на лавке? Отличный план.

Ох уж этот сарказм в темных глазах. Иногда он становился таким прохладно-залипательным, жестковато-сексуальным.

– У меня есть другой. Лучше.

Это чертово притяжение, возникшее между нами с первой встречи, натянуло концы каната.

Еще одна ночь с ним. Утро, половина дня, если повезет. Бедное мое сердце. Телу будет пир, после мозг взорвется чувствами.

За сменой эмоций на моем лице Гранд наблюдал с внимательным спокойствием.

– Чего ты боишься?

Спросил – выстрелил в десятку.

«Влюбиться в тебя». По-настоящему. Не на месяц, а на годы.

Может, для того, чтобы стереть из моих мыслей сомнения, а может, потому, что хотел сам, он приблизился. Потянул на себя за ткань блузки, поднимая со стула, после поцеловал так, что стало все равно, что случится в будущем. Универсальным поцелуем на все случаи жизни – нежным, неторопливым, заставляющим почувствовать мужчину. Именно от такого поцелуя я бы хотела просыпаться по утрам, быть встреченной с работы и тогда, когда мне на палец наденут кольцо.

Поцеловал, а после долго смотрел в глаза. Куда-то туда, куда даже взгляд пускать не хочется.

– Ты ведь… вытащишь мою машину? – спросила для того, чтобы что-то спросить.

– Я же обещал, – ответил Гранд тихо. – А я всегда держу обещания.

Он – бетонная скала, за которой не страшно.

– Пообещай меня себя. – Я уже знала, что за последующие часы все равно прыгну с обрыва, так чего скрываться? Иногда честность – самый лучший, быстрый и правильный метод. Когда не в обход, не через домыслы. Когда прямо.

«Возможно…» – мне показалось, что он прошептал это очень тихо. Наверное, не прошептал, просто обжег что-то внутри взглядом.

И я летела. С куда более крутого моста, нежели тот, который в лесу. Летела в бесконечность.

Когда на меня натягивали мужской теплый носок, когда несли на руках к машине, когда усадили на переднее сиденье не успевшего остыть черного джипа.

(Zoe – I Just Can't Stop)

– …Нужно вытащить машину с аварийного моста… Да, того самого. Потребуется вертушка. Сейчас. – Молчание. – Доставить?

Гранд, выключив двигатель, протяжно посмотрел на меня, размышляя.

Джип стоял перед двухэтажным бревенчатым коттеджем. Я ожидала увидеть здесь другую избушку, домик, но никак не шикарные уютные деревянные хоромы с окнами в пол и балконами.

– К воротам базы. Осмотри на предмет повреждений.

Вот так просто. Рич всегда кичился богатством, выставлял его вперед личных достоинств и качеств, тыкал им в глаза и не позволял о нем забыть. Гранд же выглядел простым парнем, на счету которого могло быть как сто баксов, так и сто миллионов. Но фраза «потребуется вертушка» сказала мне о многом. Не она сама, а то, с какой легкостью и равнодушием водитель затребовал вертолет.

«Как за игрушечным дроном в магазин сходил…»

Вертолет – это пятерка в час. С тремя нулями. Плюс бензин, плюс услуги механика, плюс… В общем, парень-мечта, сидящий рядом, уже навряд ли мог стать более привлекательным, чем был до того, но сделал это.

Когда телефон отправился в карман, Гранд посмотрел на меня, и что в глазах – непонятно. Он умел так смотреть. Коттедж красивый, со вкусом. Не кичливый, как и его хозяин, но дом с открытки, глядя на которую офисные работники обливаются слюнями.

– Всех женщин сюда привозишь?

Я не удержалась от легкого сарказма. Не хотела, но представила вдруг, что это место для свиданий моего соседа.

– Никого не привозил.

Прозвучало жестко. Очень.

И взгляд еще глубже, уже под куртку, под кожу.

– Я должен кое о чем спросить тебя, Джулиана. Прежде чем мы переступим порог этого дома.

– Спрашивай.

– Если в твои планы не входит… тесный контакт со мной… тебе лучше сказать об этом сейчас.

Мне почему-то было смешно.

– Если я скажу, что не входит, это что-то изменит?

Челюсти Гранда красивые, четко обрисованные. Сейчас они напряглись.

– Мне… будет сложно сдерживаться.

– Ага, – я качнула головой, – из тебя получился бы примитивный раб. Непослушный.

Следующий взгляд, не в пример предыдущему, я расшифровала отлично, и гласил он: «Гораздо лучше, когда твой ротик заткнут моим пальцем. Или членом».

Где-то внутри я была очень согласна. Но вслух бы не призналась.

(Unklfnkl – Go Girl!)

Я чувствовала себя наркоманом. Когда он близко, когда дистанция между нами короткая, мои мысли превращались в бегущую строку, полную пробелов. А сейчас Гранд, сняв с меня сапог, помогал снять куртку. Точнее, помогал ей медленно сползти с моих плеч – свою он уже бросил на тумбу у двери, – а когда она сползла и отправилась туда же, меня припечатали к стене поцелуем. Еще не требовательным, «стартовым», предупреждающим о том, что разгорится этот пожар не на шутку.

Я была готова подбрасывать в этот костер дрова.

Эти губы… Этот запах… Эти мощные плечи… Вчера я думала, что попрощалась со всем этим навсегда, а сегодня в жизнь воплощался самый лучший сценарий. Большой, горячий Гранд, готовый сейчас вершить со мной все. Его дерзкие пальцы уже распахнули врозь блузку, а после испортили бюстгальтер – просто «щелкнули» его тонкую перемычку между чашками и груди выскользнули наружу.

– Им… тесно вместе…

А дальше пелена. На его глазах и на моих. Гранд настолько ярко наслаждался тем, что вывалилось из чашек, что его длинные выдохи с низким звуком казались мне урчанием довольного кота.

– Сними… – попросила я, забираясь пальцами под край одежды, чтобы нащупать накачанный пресс.

Мне мешала его водолазка – ее не стало спустя одно короткое движение. Мешали его джинсы – хватило раза дернуть за ремень, чтобы Гранд снял и отбросил их прочь вместе с трусами. Счастливый момент. Я торчала, как последний обколыш, когда держалась за вставший член и понимала, что мои пальцы даже не смыкаются. Куда делась моя одежда, не знаю, мне было все равно. Сейчас казалось, что я родилась голой специально для этого момента. Желанием Гранда сносило, мощь и неторопливость – убийственное сочетание, – а я не могла и не хотела дойти до спальни, чувствовала, что уже горячая, что хочу его прямо здесь. И потому потянула за член на себя – показательный жест.

Ох, эта дерзкая усмешка и взгляд «моя торопливая девочка». Но он так пах, что я готова была утыкаться в его кожу. Был таким сильным, горячим, большим, откуда взяться терпению?