– Но я знала его всю жизнь.

– О-о-о, теперь вы лучшие друзья? Продашь своё интервью в газету? – спросил Джо.

– Заткнись, Джо, – сказала Сабрия.

– Я тебя понимаю, – сказала Надин. – Но… всё равно же круто, правда?

Стоя под козырьком у спортивного зала, мы совершенно продрогли. Я промочила туфли, и ноги опять замёрзли. Даже Надин было зябко, несмотря на колючий школьный свитер под пиджаком.

– Я волнуюсь за маму. Она уже больше суток в полиции. Её забрали на допрос вчера в шесть утра. Они думают, что она в сговоре с Сандживом Гуптой.

– Это вообще законно – забирать человека в такую рань? – спросила Сабрия.

– Да, – ответил Джо с видом знатока. – Облавы проводят среди ночи. А если они думают, что совершено убийство, то могут задержать на тридцать шесть часов.

Мы посмотрели на Джо, он покраснел и промямлил:

– Ну, я это по телику видел.

– Убийство? Кто говорит об убийстве? – спросила я.

– Может, похищение считается таким же тяжким преступлением с точки зрения закона, – заметила Надин.

– Да нет, не может полиция так думать. В смысле, ты бы тогда знала, правда? – спросила Сабрия, плотно запахивая пиджак и засовывая руки в карманы. – Правда же?

* * *

Я думала об этом всё утро.

Знала бы я?

Я бы знала, если бы мама спрятала Ноа в гардеробе. Или заперла бы его в нашей старой машине. Но тогда об этом знали бы и криминалисты.

В тысячный раз я машинально потянулась за отсутствующим телефоном.

А потом разозлилась.

На полицейских, которые забрали маму так рано, что было ещё темно.

На Ноа – за то, что его похитили.

На Санджива – за то, что ухаживал за мамой и пропал одновременно с Ноа.

На Сент-Дэвидскую школу – за то, что там совершенно не защищают учеников.

На Белкумов – за то, что их считают настолько лучше нас.

На лорда Белкума – за то, что разозлился на меня.

На похитителей – за то, что полностью разрушили мою жизнь.

Я посмотрела на мисс Фаулкс, которая пыталась убедить Джимми Спеклза сесть на место, и разозлилась и на неё тоже – за некомпетентность, и на Джимми – за то, что всем мешает. Я встала и вышла из класса.

Я вся горела и дрожала, но всё равно шла.

– Вивьен, Вивьен! Куда это ты?…

Дверь за мной захлопнулась, и я оказалась в коридоре. Куда и как идти, я не знала – но мне нужно было домой, потому что я должна была разобраться, что происходит.

* * *

Сеньора Дельгадо нашла меня у ограды возле хоккейной площадки. Я всё ей объяснила. Она дала мне носовой платок и предложила позвонить Белкумам со своего мобильного.

– Диктуй номер, Вивьен.

Я подумала, что это очень храбро с её стороны – учитывая ситуацию с похищением, всё то, что мне накануне наговорил лорд Б., и как леди Б. отвечала собеседнику про печенье. Но сеньора Дельгадо была совершенно спокойна, разговаривала дружелюбно, улыбалась – так что мне стало чуть полегче. Но и немного совестней – за то, что я так эмоционально себя повела.

– Наверное, леди Белкум очень сложно, – сказала сеньора Дельгадо, убрав телефон. – Потерять ребёнка, да и просто жить здесь, в сельской местности… – Её передёрнуло. – Без интеллигентной компании, в одиночестве…

– Да не так уж она и одинока – от нас же всего несколько миль до города, да и в поместье народу полно.

– Хм, – сеньора Дельгадо смотрела вдаль. – Но ведь все они из другого мира. Она была выдающейся фигурой в мире журналистики. Занималась расследованиями, работала под прикрытием. И отказалась от всего этого ради замужества. Лорд Белкум, конечно, очарователен, надо отдать ему должное. Но всё равно она наверняка тоскует по славе и признанию.

– Вы много о них знаете – больше меня, – сказала я, возвращаясь вслед за ней в вестибюль.

– Они мне интересны. Особенно она.

Забирать меня приехал Тони Вителло, садовник. С ним в фургоне была его дочка Поппи и Тай – он облизал мне лицо и забрался на колени.

– Тай! – я приласкала его и прижалась щекой к колючей морде.

Поппи тоже потянулась его погладить. Говорить она ещё не умела, но зато широко улыбалась.

– Всё в порядке? – спросил Тони, выруливая на дорогу.

– Спасибо, что забрал меня и приглядел за Таем. Что у нас происходит? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал по-взрослому, не выдавая, насколько мне на самом деле страшно.

На мгновение Тони задумался, словно решал, что можно рассказать.

– Трудно за всем уследить, честно говоря, – всё в подвешенном состоянии. Даже Дейв постоянно плачет, а Крис пытается держаться, но он явно на пределе. Леди Б. стала очень раздражительной, и лорд Б. тоже. Мы с Шоной и Павлом обыскали оранжереи сверху донизу, но раз теперь выяснилось, что мальчика похитили, – всё это без толку. И это даже хуже, чем поиски, честно говоря. Полиция ищет в Сент-Дэвиде, на железной дороге – где только не ищет.

– А мама?

Тони закусил губу, и я догадалась, что всей правды он мне не скажет.

– Она… я толком и не знаю.

– Она главная подозреваемая, да?

Тони покачал головой – не хотел признаваться.

– Правда же?

– Не знаю… Вроде бы она пока не вернулась, – только и ответил он.

Мы въехали в деревню, подпрыгивая на залитых водой рытвинах. Вдруг Тони затормозил у почты.

– Подожди, мне нужно кое-что купить.

Когда он выходил из фургона, Поппи потянулась к нему, потом посмотрела на меня, и её губы задрожали.

– Всё в порядке, Поппи, – сказала я. – Папа скоро придёт, не волнуйся.

Она улыбнулась, но по румяной щёчке скатилась слезинка.

Я прижала ладони к лицу и стала играть с ней и Таем в «ку-ку». Скоро она забыла про папу и стала весело смеяться. От этого всего я сама чуть не расплакалась – словно никак не могла проснуться от кошмарного сна.

– Привет, Поппи, – сказал Тони, забираясь в фургон.

Он завёл мотор прежде, чем пристегнулся, потом включил радио, так что разговаривать мы больше не могли. Я обратила внимание, что о Ноа в новостях вообще не упоминали.

Мы въехали в поместье через задние ворота, проехали по маленькому кирпичному мостику, потом мимо затопленных полей и остановились на заднем дворе, у гаража для трактора и сараев с садовым инвентарём. Из сарая вышел Коннор с кормушкой для фазанов в руках и понёс её к своему лендроверу, петляя между луж.

– Если так и дальше будет продолжаться, – указал он на небо, – мне придётся переселять птиц.