– Оти! – жалко и совсем негромко сказала Дина. – Оти. Я здесь.

Отис не появился. Дина поднялась на несколько ступеней вверх. Через несколько томительных секунд передумала. Обошла стойку ресепшена и направилась в кабинет мужа. Он не был заперт. Дина открыла нижний ящик письменного стола. В жестяной коробочке от монпансье лежал ключ от сейфа. Ее пальцы дрожали, и с нехитрым замком она справилась не сразу. Сбросила на пол папки с документами. То что искала, оказалось в самом низу. Кожаная кобура. Точно такая же как у сержанта на улице. И не пустая. Не пустая! Дина расстегнула кобуру и вытащила из нее большой батончик Сникерса.

– Отис! – Дина швырнула батончик в стену. Чуть ниже копья с волнистым и широким наконечником. Ассегай Мбалы. Отис рассказывал, что расплатился президент за пьяный и лихой загул в президентском номере во время государственного визита далай-ламы. Далай-лама благоразумно отсутствовал, но Мбала все-таки спел в его честь «Лай-лай-лай. Далай-лайма!» Никто, в здравом уме и трезвой памяти, не мог избежать знакомства с могучим певческим талантом президента. В Конгресс-Холле Указательный позвал на сцену Большого. Показал на экран ноутбука, куда успел перевести изображение с наблюдательных камер.

– Что будем делать? – спросил Указательный.

Большой прищурился. В левом нижнем квадрате экрана он видел неясную женщину. Она осторожно, на цыпочках, пробиралась вперед. В руках у женщины была какая-то палка.

– Знает отель? Работает? – спросил Большой.

– Ты меня спрашиваешь? – удивился Указательный.

– Меня. – сказала Безымянная. Она незаметно появилась и встала рядом с Большим.

– Знаешь ее? Увеличить можешь, Указательный?

– Легко.

Указательный покрутил колесико мышки и растянул изображение. Безымянная долго вглядывалась, а потом сказала.

– Это ассегай.

– Вот оно что. – разочарованно протянул Указательный. – Я думал палка с ножиком.

– Женщину узнаешь? – спросил Большой.

– Да. Это жена старшего администратора.

– Кого? – заинтересовался Указательный. – Кашалота?

– Хуже. Того, кто съел кашалота. Что будем делать? – Большой посмотрел на Указательного и Безымянную.

– Ее нет в плане. – заметил Указательный.

– И не надо. – сказала Безымянная.

– Подождите. – Большой показал на три окна. – Через балкон снайпер не достанет. Только здесь. Через окна. Одно окно – толстяк. Второе – Первая и окончательная бледи, а третье…

Указательный подумал.

– Согласен. Безымянная?

Безымянная пожала плечами.

– Я бы вычеркнула.

Дина хорошо знала «Зеленую Хижину» и про маленькую дверь в Конгресс-Холле она знала. Стоило переждать. Стоило. Если это и вправду Армия Господа. Они же не мясники. За правду и, вообще, честные люди со светлыми лицами. Дина остановилась перед темным входом. Ассегай поник в ее руках. Дина вспомнила про слова поваренка. Граунд зиро на месте « Зеленой Хижины». Она шагнула в темноту. Кралась мелкими шажками и щупала свое будущее волнистым лезвием. Она очень боялась. По-настоящему. Сильно. Так же как и любила. Что-то впереди щелкнуло. Дина остановилась и сжала древко копья. А потом восшествовал свет. Жалящий и слепой.

– Тётя. Тётя. – услышала Дина. Это был совсем детский и мальчишеский голос.

– Бросайте свою ножепалку. Идите сюда.

Дина ослепла. От света и глупого знания. Образованная и столичная Дина повела себя ничем не лучше забитого и неграмотного крестьянина. Он верил, а Дина знала. В итоге что там, что здесь … Дина бросила ассегай, и пошла навстречу маленькой темной фигурке.

Глава 14

Боль в голове была тяжелой и ноющей. Потом музыка и немилосердное френдли солнце. Не миллион километров между ним и Отисом, а милиметры. В топку такое радушие! Отис наклонился вперед и его вырвало. Он почти захлебнулся следующим вздохом. Начал стирать заливший глаза пот. Ничего не получилось, и Отис медленно поворочал головой. Он стоял на коленях перед открытым окном, выходившим на площадь Энтузиазма. Его руки были разведены в стороны и привязаны к железным крюкам, вкрученным в стены. Их использовали для крепления панелей. Теперь панели были сорваны, и это все же была « Зеленая Хижина». Но не его Отиса «Зеленая Хижина».

– Эй! Эй! – Отис пробовал повернуться. – Куба? Ты? Что же ты наделала, девочка

Куба бесцеремонно подняла вверх голову Отиса и вставила ему в рот бутылку с водой. Отис захлебывался, пытаясь глотать воду. Куба зло шептала ему в ухо.

– Нет никакой Кубы. Я Безымянная, слышишь? Ты, предатель.

Куба забрала бутылку.

– Ты понял?

– Я понял. Но Роб? Как же ты могла?

Что есть силы, ударила Безымянная кулаком Отиса прямо в лицо.

– Ты не имеешь права что-то мне говорить. Ты, предатель! Подумай лучше о своей женушке.

– Дина? Что ты говоришь?

– Посмотри налево. Куда хочешь посмотри и не хнычь. Хотя давай. На это лишь ты и способен.

Дина стояла на коленях, с растянутыми руками в проеме соседнего окна. Она жалко и смущенно улыбалась Отису.

– Дина! Что ты делаешь? Тебя не должно быть здесь!

– Мне стало так плохо без тебя.

– Тебя не должно быть здесь! – закричал Отис.

– Не тебе решать, предатель. – откликнулась Безымянная.

– Я знаю.

– Ничего ты не знаешь.

Безымянная напоила Дину тем же способом, что и Отиса.

– Безымянная. Время. – Большой стоял на сцене и звал ее.

Первая леди едва пришла в себя. Бормотала невнятно и в широко открытых глазах все еще отсутствовал смысл. Первая леди закашлялась и… вернулась.

– Порву тебя, конченная ты, сука!

– Не сомневаюсь. – Безымянная потянула за длинные и блестящие волосы.

– Так я и знала.

Безымянная отбросила в сторону парик.

Свои волосы у Первой леди оказались короткими и седыми. На солнце ее лицо перестало быть гладким и красивым.

– Вот ты, уродка. – в Безымянной проснулось настоящее. Женское. Победительное.

– Это ты мне говоришь, корова деревенская.

Первая леди пришла в себя. Задергала руками, пыталась дотянуться до обидчицы.

– Когда мой муж узнает.

– Он отвалит мне кучу денег. Ведь это я избавила его от такой стервы.

Безымянная подобрала парик,, засунула его в рот Первой леди и туго стянула самодельный кляп на затылке сухой тряпкой из кармана передника. Дети лежали вокруг стальной цепи. Они спали. Безымянная наклонилась и пощупала пульс у Азалии. Замедленный, но ничего страшного. Девочка спала и должна была проснуться через полчаса.

– А теперь. – сказал Большой – Самое время, чтобы остальной мир узнал о нашем маленьком происшествии.

Кулак в полном составе собрался перед камерой на треножнике. Большой начал.

– Мы – это Кулак. Мизинец, Безымянная, Средний. Средний?

– Что?

– Сядь.

– Зачем?

– Мы все сидим. Понимаешь?

– Нет.

Большой повернулся.

– Чего непонятного? Еще поздороваться не успели, а уже посылаем куда подальше. Указательный, это надо вырезать.

– Это прямая трансляция, чувак.

– Короче сядь, Средний. – приказал Большой.

– Значит, мы Кулак. Это не шутка. Мизинец, Безымянная, Средний, Указательный