– Я надеюсь на это.

– Хочу, чтобы вы еще раз поцеловали меня, Винченцо Томази.

– Мои деловые подвиги вас возбуждают?

Одри была не единственной женщиной, с которой это происходило.

– Ваше желание создать настоящую семью и приложить к этому усилия растопило мое сердце, Винченцо.

– Меня не интересует ваше сердце, – сухо произнес он. – Надеюсь, вы это понимаете?

Одри даже не казалась обеспокоенной.

– Оно может стать вашим в любом случае.

Винченцо показал головой, но подавил желание заспорить. Она сама предложила поцелуй.

– Думаю, будет легче, если вы сядете вот так.

Одри расстегнула ремень безопасности и пересела ближе к нему. Ее темные глаза окрасились желанием.

– Так?..

Винченцо улыбался, когда его губы встретились с ее губами.

Одри попросила его о поцелуе, но это был не простой поцелуй. Его губы завладели ее губами, вынуждая ответить ему, и Одри отвечала с нарастающей страстностью.

Как можно испытывать этот жар, этот голод и это возбуждение одновременно? С Чадом ничего подобного никогда не было. Они любили друг друга, точнее, в это верила Одри, но ничего, чем они занимались вместе, не могло повлиять на нее так сильно, как поцелуй Винченцо.

Его руки обхватили ее голову, его губы накрыли ее губы, его язык едва касался ее рта, а по ее телу пробегали волны то жара, то холода. Одри словно захлестнуло невероятной силы наслаждением.

Первый поцелуй в офисе Винченцо тоже был потрясающим, но этот… Этот выходил за рамки волшебного. Мир вокруг окрасился разноцветными красками, и Одри поняла: до этого мгновения она жила в каком-то сером, размытом пятне…

Все мысли испарились из головы Одри, оставив после себя только желание.

Одри беспокойно задвигалась, ремень безопасности впился в кожу.

Винченцо склонился над ней. Его крупное горячее тело вжало ее в сиденье. Соски ее заострились, напряглись, и прикосновение к шелковой ткани ее бюстгальтера стало почти болезненным. Рука Винченцо скользнула вдоль тела Одри, забралась под свитер, стала ласкать живот. От прикосновения его длинных пальцев Одри вся запылала.

Она невольно потянулась к его широким плечам и положила руки ему на спину. Под своими ладонями Одри чувствовала, как перекатываются мышцы Винченцо.

Тоненький голос в ее голове настойчиво твердил: она должна быть смущена происходящим, она ведет себя как развратная женщина, но Одри старалась не обращать внимания. И тот тест на сексуальную совместимость ее больше не пугал. Как иначе, если им – она была уверена в этом! – было так хорошо вместе?

Рука Винченцо поднялась к ложбинке между ее грудей и застыла, словно он думал, что же ему делать дальше.

С глухим стоном Винченцо наконец оторвался от ее губ.

– Нам нужно остановиться, – глухо произнес он.

Одри покачала головой. Нет, ей вовсе не хотелось останавливаться.

– Еще, – прошептала она, глядя на него затуманенными от страсти глазами.

Его голубые глаза полыхнули огнем, обжигая Одри. Она снова подалась вперед, навстречу этому огню, грозившему испепелить ее. Однако в этот раз прикосновение их губ было иным. Одри чувствовала, как Винченцо борется сам с собой, не желая ей уступать.

Наконец Винченцо медленно подался назад:

– Нет. Мы не можем продолжать.

– Почему? Я сделала что-то не так?

Он отрывисто рассмеялся:

– Нет, просто я побоялся не справиться с собой.

– Как это? – недоуменно спросила Одри.

Увидев ее непонимающий взгляд, Винченцо опустил глаза.

Даже Одри не могла не увидеть его физической реакции, и тогда до нее дошло.

– Ох! – вырвалось у нее.

– Вот именно – ох.

– Но…

– Твое посвящение в любовь должно произойти не на заднем сиденье автомобиля.

– Ты думаешь… ты хочешь?

– Si. Я хочу, biddúzza. Очень сильно.

– Что значит «biddúzza»?

– Это сицилийское слово. Дословного перевода нет.

– В самом деле? – скептически спросила Одри. Ничего, она посмотрит в Сети, если он ей не скажет.

Винченцо вздохнул:

– Оно означает «красавица», но это гораздо более интимное слово, чем bédda.

– Вот видишь – не так уж и сложно перевести.

Винченцо пожал плечами, от него исходила неуверенность, так не вяжущаяся с этим мужчиной.

«Что его так тревожит? – недоумевала Одри. – Итальянские мужчины повсеместно используют bella. Оно ничего не значит. Такая же ситуация с сицилийским словом bèdda. Только он ведь не обратился ко мне так. Он использовал более личное слово…»

Одри моргнула, лихорадочно соображая.

– Ты называл так других женщин? – с любопытством спросила она.

– Нет. – Это прозвучало твердо и уверенно.

«Значит, у него это вырвалось неосознанно, – подумала Одри. – Рожденный в Штатах сицилийский магнат не так контролировал ситуацию, как ему, должно быть, хотелось».

Одри наполнило чувство восторга. Она скользнула вниз, чтобы его пальцы коснулись ее груди. Соски ее болели от желания.

Дыхание Винченцо участилось.

– Перестань, Одри, – отрывисто сказал он.

– Я ничего не делаю. Твоя рука просто… В общем, ты понимаешь.

Лицо Винченцо искривила улыбка.

– Ты так импульсивна… Настоящий соблазн, – заметил он, поправляя ее свитер и выпрямляясь.

– Раньше я была импульсивной. – Только когда это было?

На его лице возникло недоверие.

– Была?

– Да, а теперь – нет! – возразила Одри. Она больше не могла позволить себе быть импульсивной.

– А появление в моем офисе с предложением рассмотреть тебя в качестве моей будущей жены, не думая о возможных последствиях, разве не было импульсивным поступком?

Одри нахмурилась – с таким заявлением трудно спорить. Она понятия не имела, как отреагирует Винченцо. В тот день Одри могла бы вообще потерять работу.

– Это произошло от отчаяния, – пожала она плечами.

– И от отчаяния ты предложила мне поцеловать тебя сначала в моем офисе, а потом и здесь?

– Нет!

Сегодня Одри собиралась познакомиться с двумя маленькими детьми, чьей матерью она могла бы стать…

– Вот видишь? Ты импульсивна.