очередь Ада демонстрировала совершенно иной уровень самоконтроля. Да, она действительно испытывала сейчас целую бурю эмоций. Сияние щита заставило снова вспомнить о давнем пророчестве. Это уже далеко не первый противник, подходящий под видение. Возможно, это не он, а может и он, как знать. Но теперь всё кардинально менялось, ведь перед собой Огненная Бестия отныне будет видеть лишь своего убийцу.

Но это не повод срываться. В конце концов за спиной уже половина века, даже чуть больше. Конечно, многие смертные даже к этому возрасту не могут обуздать свои элементарные слабости. В диких припадках эмоционального безумия они трясутся, не понимая почему их сердце разрывается при уходе «любимой» и почему так обидны те или иные слова. Они в силах понять даже самих себя, что уж говорить про познание мира вокруг. Но Ада не «все» и вместо потворства, она давно выбрала подчинение. И сейчас за ней смотрит её наставник, который показал, как пользоваться инструментами, что выдаются каждому по праву рождения. Поэтому эмоции пусть и лились наружу, но никак не мешали собственному разуму сосредоточиться теперь уже не на бое, а на беспощадном истреблении.

Огонь потух, сознание прочистилось, сразу же удалось воспользоваться плодами такого труда. Маг земли испугался резкого изменения теней Кихариса вокруг своего врага и превентивно создал стену. Огненная Бестия же только после этого сделала свой шаг, обойдя слишком поспешное заклинание и зайдя тем самым в бок врагу.

И снова обрушился её меч на подставленный солнечный щит. Пламя не использовалось, ведь оно будет не эффективно против этого артефакта. Поэтому лучше будет напитать харом физическое тело и собственное оружие, тем самым усилив и первое, и второе. Ещё один мощный удар и в душе врага воцарился ужас: на его щите появился скол.

Удар за ударом, Ада разбивала и камень, и металл. Прочнейшее лезвие даже не тупилось, ведь нематериальная оболочка оружия играла определяющую роль. Даже если вдруг металл покроется трещинами и клинок сломается на тысячи осколков, его можно будет восстановить, в том числе прямо в бою. Главное лишь сохранить сущность меча, которая питается от упорства. Дальше вопрос будет упираться только в количество требуемого хара.

В отчаянии маг земли отвечал резкими атаками, но воительница всегда оставалась на шаг впереди. Вся арена сейчас наблюдала за превосходством охотника над зверем. А именно охотницей Огненная Бестия сейчас и являлась, подчиняя свои эмоции и сохраняя чистоту мысли, в то время как внутри зверя пробудились инстинкты в предвкушении скорейшей смерти. Лихорадочно он пытался что-то изменить, но в его запасе не имелось обширного количества тактик, ведь раньше его метод — заблокируй и контратакуй — работал идеально.

В результате очередной удар окончательно расколол щит, после чего маг земли упал, а остриё клинка застыло прямо перед лицом, лишившегося каменной оболочки. Одной лишь грубой силой были сокрушены его заклятия и стихия. А значит господин Бальмуар точно не бахвалился, эта бестия действительно заслуживает более высокого места.

— Хороший бой, редко встретишь такого опытного этиамария, — довольно почтительно по отношению к своему коллеги произнёс Ланс, несмотря на их краткую перепалку перед боем. — Обычно маги земли в принципе не особо думают. Но тактика контратак, пожалуй, лучше всего раскрывает потенциал их стихии. И раз вы обучили его выдержке, то вы явно разбираетесь в своём ремесле. По крайне мере лучше предыдущих… этиамариев.

Вместе с этим аристократ дал знак своему бойцу и жизнь противника была сохранена. Всё же убивать легенд из прихоти себе дороже, такие рабы буквально являются стратегически важным ресурсом, так ещё и невосполнимым в краткие сроки. Тем временем сидящий рядом Гнарг Дурзол вычеркнул ещё одну строку из своего свитка. Господину Бальмуару требовалось как можно быстрее совершить ряд рывков на пути к Эдему. Тринадцать лет уже потрачены, про события на левиафане никто не забыл. За ним придут и придут скоро. Нужно спешить, пусть спешка на проклятом острове уже и чуть было не обернулась роковой ошибкой…

Но разве есть выбор? На риск необходимо идти. Поэтому на банкете с другими лариосами Ланс открыто заявил о том, что сомневается в навыках своих коллег. Прямое оскорбление и откровенная провокация распространялась на тех этириданосов, которые имели этиамариев-легенд и в чьих заслугах усомнились. Однако делался акцент на рейтинге. Да, у каждого бойца имеется свой рейтинг, ведь арены это всё же бизнес, где зарабатывают огромные деньги. И от рейтинга зависит в том числе доход, а ещё он является одним из косвенных показателей силы.

Ада находится в самом низу, ведь она не так давно взяла свой титул. Кроме того, из-за боя с Оноэлем, где умереть в принципе невозможно, её репутация оценивалась как… «Ну протащили её и Этий с ней». Серьёзных боёв с другими легендами фактически и не было, лишь с парочкой таких же аутсайдеров.

Поэтому требовалось спровоцировать конфликт, где Огненной Бестии позволят отличится. В результате Ланс оценил примерный уровень противников, сделал вброс и вот одним за другим более успешные этириданосы бросают вызов. Серьёзных проблем не наблюдается, ведь в своей провокации аристократ ограничил список этириданосов, на которых эта провокация направлена. Про реальных мастодонтов ремесла ни слова не говорилось. Поэтому сражаться Аде приходиться с более слабыми или почти, но не совсем равными противниками. Ах да, ещё в своём «бахвальстве» янтарноглазый маг пообещал передать две дюжины собственных школ тому, кто одолеет его этиамария. Опять же, при условии, что этот кто-то не из вершины рейтинга, максимум где-нибудь в середине.

К слову, Гнарг Дурзол сидел здесь не только для того, чтобы зачёркивать имена побеждённых этиамариев. Чёрный орк в отличии от Иадала Афара сохранил верность. А ещё за всё то время в Орта Миос он стал вполне себе опытным этириданосом и избавился от многих предрассудков. Воин-простак уже почти превратился в опасного светского льва или хотя бы в львёнка. Ну и в Анхабари именно он останется на некоторое время, чтобы найти замены убитым кураторам. К слову, простых рабов и этиамариев в той резне как правило не трогали, ведь они главный источник дохода. Так что отжатые у бывшего союзника школы не опустели в миг и возобновить производство там удастся меньше чем за год.

— Никаких проблем? — спросил Ланс, заметив, что Гнаргу принесли новое письмо.

— Всё в порядке и всё идёт по плану, — уверенно кивнул чёрный орк. — Вирд занимается обучением нового куратора, который возглавит школу.

— Вирд… знакомое имя…

— Бывший этиамарий, вместе с ещё двенадцатью простыми смертными они одолели виверну. Он единственный выживший.

— Бывший смертный значит… — с сомнением произнёс Ланс.

— Да, он не паресис и уже довольно стар. Однако тридцать пять лет опыта никуда не делись и ему есть чем поделиться с теми, кто зайдёт куда дальше него, но позже.

— Я тебе полностью доверяю, поступай как знаешь.

— Благодарю, это многое для меня значит, — вежливо ответил союзник, который ничего не забыл.

Тем временем на арене проходило откровенное, но от этого не менее интересное шоу. Многие на самом деле не понимают, как можно смотреть постановочные выступления. Ведь там всё не по-настоящему, в чём же интерес? Где искренность? Это же просто актёр, а бой получается не реальный! Ланс более глупого заявления не слышал. В театрах тоже всё постановочное, так и что, пьесы менее интересными теперь становятся? Полный бред, а сама претензия является не более чем личным загоном каждого смертного на подобие того, что розовый — женский цвет. Постановка ещё как может быть очень увлекательной, даже если заранее известен победитель. Ведь важна не столько цель, сколько путь. Для простоты понимания заменить цель на результат, а путь на процесс. Принцип тот же.

— Добрый вечер, достопочтенные и уважаемые лариосы, а также достойный их общества алетис, — на верхнюю трибуну поднялась ещё один этириданос, которого Ланс ждал, хоть и не был уверен, что тот объявится. — Так значит это правда? В Анхабари откуда не возьмись появился новый этиамарий-легенда, который щёлкает как семечки равных себе?

— Не равных, — ухмыльнулся Ланс, который имел на это право.

— И откуда вы такой взялись?

— Тот же вопрос могу задать и я. Двадцать