под давлением выходит воздух. Но он был точно не механического происхождения.

Я нахмурился, замерев на месте и оглядевшись…

Успокойся, это ребёнок плачет.

Ты откуда знаешь, как плачет ребёнок?

Уж знаю.

Но… да, прислушавшись, я понял, что это плач. Причём я знал всего одного ребёнка в округе, который мог плакать. Вернее, их было несколько, но я почему-то был уверен, что увижу там именно её. Наверное плачет, что не может ничего украсть…

Я нашёл её в кабине пилота, когда осторожно заглянул туда. Девчонка сжалась в калачик и тихо плакала в углу около стенки корабля и приборной панели. Меня она заметила, лишь когда я подал голос.

— Ты что здесь забыла? — холодно спросил я.

Она подняла свою голову и посмотрела на меня красными глазами с мокрым лицом. Вся заплаканная, растрёпанная и грязная. Но меня было таким не пронять.

— Убирайся из корабля, — отошёл я в сторону, пропуская её.

— Почему? — тихо спросила девчонка.

— Потому что здесь тебе не место. Уходи. Я по-хорошему прошу, но могу перейти сразу к плохому.

Эта мелочь просто смотрела на меня, и вместо того, чтобы просто сделать, как её просят, она проигнорировала мои слова. Спрятала голову в коленях и сжалась сильнее, будто пыталась стать как можно меньше.

— Мелкая, последнее предупреждение.

Молчит.

Тогда я без какого-либо зазрения совести подошёл к ней и поднял над полом за шиворот. Она начала дёргаться, пытаясь вырваться, махать руками и ногами, плача, но я был неумолим. Вытащил её через десантный отсек к кормовому люку после чего вышвырнул наружу, добавив ей ускорения пинком.

Девчонка улетела на пару метров, кубарем прокатившись по траве, и разрыдалась. Почему-то встала и вместо того, чтобы убежать, побежала обратно в корабль. Ей здесь что, светом Императора что ли освещено или как?

— Да пошла вон отсюда! — рыкнул я, развернув её и пендалем отправив обратно наружу.

После второй попытки с колен встать она не пыталась, просто сидела и плакала сгорбившись. Меня таким было не пронять, так как я уже насмотрелся на все эти слёзы и сопли в своё время.

Не слишком ли круто?

Если она не понимает слов, что я могу сделать с таким человеком?

Да ладно, она же ребёнок, чувак. Простой тупой ребёнок, который потерял родителей.

И что?

Да нет, ничего…

Нет, говори, если начал, Тень. Что ты хочешь мне сказать? Что я слишком жестоко обхожусь с ней? Меня хочет отчитать ересь, которая сама творит зло, погружая мир в хаос, где даже самый мой жёсткий поступок просто не идёт ни в какое сравнение с тем, что делаете вы просто ради забавы?

Я молчал, но… тебе самому её не жалко?

Я бросил взгляд на девчонку и отвернулся. Нет, мне было её не жалко. Она маленький вредитель, который или что-то выкрутит, или куда-то заберётся, после чего вытаскивай её или из неё. Непослушная, неугомонная и неуправляемая.

А чувства… сострадания нет? У неё тоже теперь нет матери.

Матери?

Я бросил взгляд на девчонку, которая сидела на траве и плакала.

Страшно, да?

Чего? Её? Я ничего не боюсь. Мне не страшно встретиться лицом к лицу с ужасами. Я не боюсь вступать в схватки с теми, кто сильнее меня, я не страшусь неизвестности. Я идеальная машина для войны, я солдат Империи, её кулак и меч Императора, проводник его воли. Я не боюсь ничего, потому что…

Потому что мне некого терять. У меня нет слабостей, на которые можно надавить и которыми можно сломить меня или шантажировать. Я могу двигаться спокойно вперёд, потому что за моей спиной никого не будет и никому моя спина не понадобится, чтобы закрыться. И это позволяет мне полностью сосредоточиться на том, что впереди. На цели, на своей миссии. Я не хочу делать никому больно, я… я просто не хочу подпускать кого-либо слишком близко.

Да и ей будет лучше от этого. Боль закаляет характер, и мелкая со временем станет лишь сильнее. Девочка ещё скажет мне спасибо, когда вырастет, и ни единая боль больше не достанет её. У неё не будет слабых мест. Её никогда не заставят выбирать, как заставили выбирать меня…

Странное у тебя понятие сделать человека сильнее, сломав его…

Это опыт. Я…

Я пытаюсь вспомнить, откуда понял это, откуда узнал о том, что сейчас говорю, и в голове раздался звук, будто рвущейся бумаги или хруста костей. А может всего вместе. Память не сильно поддавалась. Какие-то бессвязные обрывки воспоминаний, смазанные и нечёткие вспыхивали и меркли, как гирлянда, и я… вспомнил лишь свою учёбу в военных лагерях, где нас готовили с детства стать теми, кто мы теперь есть.

Оттуда, наверное, и взял.

Тем временем мелочь проскользнула на корабль вновь, забившись в угол десантного отсека, откуда поблёскивала глазами на меня, как испуганный зверёк. Хоть капкан ставь на неё…

— Если будешь что-то трогать здесь, я посажу тебя на цепь. Ты поняла? — пригрозил я, указав на неё пальцем.

Она несколько раз кивнула головой, выглядывая из-за коленок как из-за бруствера.

Мелочь пузатая…

* * *

Выбор в итоге пал на корабль военных, так как если запас ресурса у нашего корабля и остался, то его хватит на пару полётов, не более. А значит стоило их приберечь для плана, который зрел у меня в голове. Подготовил я и Катэрию. Как бы она ни была не согласна, но по итогу согласилась со мной.

Безопасность превыше всего, да и нам будет гораздо легче