Плавания Гудрид по Северной Атлантике отражают маршруты, по которым плавали и другие средневековые скандинавы, а целью этих плаваний была как торговля, так и заселение новых земель. Согласно «Саге о гренландцах», Гудрид прибыла в Гренландию со своим мужем Ториром около 1000 года. Они могли пожениться и в Норвегии, однако вероятнее, что Торир, сам норвежец, сначала приплыл в Исландию и уже там познакомился с Гудрид и женился на ней. Взяв жену на борт, Торир затем отправился в Гренландию, и тут его удаче пришел конец — корабль разбился у берегов Восточного поселения, хотя людям удалось спастись. Следующей зимой Торир умирает от болезни.

Карта 27. Путешествия Гудрид дочери Торбьёрна

На карте показаны предполагаемые маршруты путешествий Гудрид согласно двум сагам, «Саге о гренландцах» и «Саге об Эйрике Рыжем».

Гудрид недолго была вдовой и вышла замуж за Торстейна сына Эйрика Рыжего, предводителя поселенцев и первооткрывателя Гренландии. С новым мужем Гудрид отправляется в плавание вдоль берегов острова на север и селится на хуторе в Западном поселении, но вскоре Торстейн умирает там от болезни. Овдовев во второй раз, Гудрид возвращается в Восточное поселение, где зимует у брата своего первого мужа, Лейва Удачливого, на хуторе Крутой склон, а вскоре выходит замуж за Торфинна Толкового (дисл. Karlsefni, иногда его прозвище не переводится, а транслитериуется), исландца, который незадолго до этого приехал из Норвегии. На следующий год (ок. 1010 г.) молодожены отправляются на корабле Торфинна в Виноградную страну, намереваясь основать там постоянное поселение. С ними идут еще два корабля, и флотилия успешно достигает Северной Америки и продвигается на юг вдоль побережья. Достигнув Виноградной страны, они селятся в «землянках» (дисл. búðir), построенных Лейвом Удачливым сыном Эйрика Рыжего в его предыдущую поездку в эти места. Гудрид рожает сына по имени Снорри — первого европейца, появившегося на свет в Северной Америке. Через несколько лет колонистам становится ясно, что предприятие их обречено на неудачу, и Гудрид с Торфинном уплывают обратно в Гренландию, зимуют в Восточном поселении, а следующей весной отправляются на восток, в Норвегию. Там они продают добытое в Виноградной стране добро и проводят зиму, а следующей весной плывут в Исландию — надо полагать, нагрузив корабли ценными норвежскими товарами. Согласно «Саге о гренландцах», Торфинн и Гудрид высаживаются на берег во фьорде Плоского мыса[558], откуда Торфинн родом. Они покупают хутор под названием Веселый хутор (дисл. Glaumbær) и живут долго и счастливо, а затем Торфинн умирает.

Здесь кончается «Сага об Эйрике Рыжем», рассказ же «Саги о гренландцах» продолжается. Согласно ей, Гудрид, в очередной раз овдовев, берет управление Веселым хутором в свои руки, а помогает ей ее сын Снорри, рожденный в Виноградной стране. Когда Снорри женится, Гудрид, уже пожилая женщина, отправляется в паломничество в Рим. Путешествие ее было долгим и трудным, но она выжила и вернулась обратно в Исландию. Там она делается первой из скандинавских монахинь-отшельниц и в одиночестве проживает остаток жизни. Она умирает около 1050 года, пережив трех мужей и повидав целый мир, от Виноградной страны до Средиземного моря.

Гудрид — не единственная исландка, добиравшаяся до южных морей. В средневековой книге постояльцев швейцарского монастыря в Райхенау содержится запись, свидетельствующая об этом. Монахи вели реестр пилигримов, направлявшихся через Альпы в Италию, и на одной из страниц его, относящейся к XI веку, имеется заголовок Hislant terra (то есть Исландия). Там записаны имена двенадцати исландцев, восьми мужчин и четырех женщин — Вигдис, Вильборг, Кольтера и Турид[559], — которые, надо полагать, останавливались в монастыре по пути в Рим.

Перевод изначально выполнен по изданию Вальдимара Асмундарсона[561] (Vápnfirðinga saga. Búið hefir til prentunar Valdimar Ásmunardson. Konstanaðarmaður Sigurður Kristjánsson. Reykjavík, 1898, далее BA), а затем сверен со стандартным изданием Йона Йоханнессона в серии «Древнеисландская литература» (ÍF-11, далее ЙЙ). У такого решения есть достоинства и недостатки. Достоинством является тот факт, что в тексте ВА заполнена лакуна (см. ниже). Возможным недостатком, кроме нестандартности ВА, — то, что число глав и их нумерация, а также их границы не совпадают; в тексте ВА деление на главы более дробное, что, пожалуй, даже удобнее. Номера глав поэтому даны через слеш — слева от слеша номер главы по ВА, справа по ЙЙ; если граница главы в ЙЙ приходится на середину главы ВА, это отмечается так — [Глава ВА, прод./Глава ЙЙ], а если глава в ЙЙ перетекает через раздел глав в ВА, то это отмечается так— [Глава BA/Глава ЙЙ, прод.].

Самые старые рукописи саги — бумажные списки, не древнее конца XVII в.; текстологи полагают, что все они восходят к одной пергаментной рукописи, утраченной. В этих списках имеется лакуна объемом примерно в один пергаментный лист, приходящаяся на ключевой эпизод саги — убийство Гейтиром Хельги Кошки и последующую тяжбу на альтинге. Эпизод в исходной рукописи, как предполагает ЙЙ, располагался на развороте и границе между тетрадками, и текст там был настолько истерт, что позднейшие переписчики не могли ничего разобрать.[562] Правая страница этого разворота сохранилась, в крайне трудночитаемом состоянии — это лист, известный как рукопись AM 162 C fol. В 1861 году исландский филолог Гудбранд Вигфуссон сумел частично ее прочесть (Ný Félagsrit, XXI, Kaupamannahöfn, 123–124). Издание ВА при этом выполнено с рукописи, принадлежавшей священнику Торлейву Йонссону с Кожаных дворов (Skinnastaðir, округа Тинговых песков); в конце XIX века он переписал ее с другой рукописи, а та, по его словам, была переписана со «старинной рукописи из Ледниковой долины».[563] В этой рукописи лакуна заполнена, а текст заполнения в части, пересекающейся с AM 162 C fol., в основном повторяет чтения Гудбранда; в этой связи не исключено, что создатель одного из предков рукописи Торлейва был знаком с его статьей[564], а весь остальной текст (по объему составляющий около трети того, что утрачено) выдумал самостоятельно.[565] Если это так, то тут нет ничего неожиданного — исландцы переписывали и пересочиняли саги вплоть до 20-х годов XX века, пользуясь в качестве источников и печатными книгами.[566] Каким бы ни было происхождение текста, которым заполнена лакуна у ВА[567], он уникален и представляет интерес для читателя, и не в последнюю очередь тем, что придает тексту саги целостность. В настоящем издании границы лакуны отмечены фигурными скобками, уникальный текст ВА набран курсивом, а те его части, что совпадают с прочтением Гудбранда, набраны своим.