Рассказывают, что однажды летом в Оружейников фьорд пришел корабль; половиной корабля владел человек по имени Торлейв, по прозвищу Крещеный; у него был хутор в Полосатиковом фьорде, что в Крестовом заливе, он был пасынок Асбьёрна Косматая голова. Другой половиной владел человек по имени Хравн, он был норвежец, богач и любил покрасоваться перед людьми, носил всякие украшения, был человек жадный, холодный и спокойный. Рассказывают, что у него было золотое обручье, которое он всегда носил на руке, и еще ящичек, который все время был у него при себе, а по ночам он клал его себе в кровать, и люди думали, что он доверху набит золотом и серебром. Торлейв уехал к себе на хутор в Крестовом заливе, а норвежцы остались на корабле. Хельги Кошки поехал к кораблю и приглашает корабельщика к себе. Тот ответил, что не думал ехать к нему на зиму, — потому что мне говорили, будто ты человек надменный и жадный до богатства, — говорит он, — а я человек скромный, всегда доволен малым, так что мы друг другу не подходим.

Хельги Кошки предложил тогда купить у него хороших товаров, потому что он был большой охотник до красивых вещей, но Хравн сказал, что в кредит ничего продавать не станет. Хельги Кошки отвечает:

— Да уж, поездка моя к тебе вышла хоть куда. Оказал ты мне честь, ничего не скажешь — и жить ко мне не поехал, и продать ничего не захотел.

Гейтир тоже приехал к кораблю, и нашел корабельщика, и сказал ему, что тот поступил неразумно, поссорившись с самым уважаемым человеком в округе. Норвежец отвечает:

— Я вообще-то думал поселиться у кого-нибудь из бондов, но, может быть, ты возьмешь меня к себе, Гейтир? — говорит он.

Гейтир не хотел решать дело сразу, но кончилось тем, что он принял корабельщика у себя; прочие люди с корабля уехали жить в другие места, а корабль вытащили на берег на катки. Норвежцу отвели сарай, где он сложил свое имущество; стал он торговать и все только в мелкую розницу, ничего оптом. А когда пришли дни начала зимы, сыновья Эгиля устроили пир, и там были оба, Гейтир и Хельги Кошки, Хельги вошел первый и сидел подальше от дверей, потому что любил покрасоваться перед гостями. Немало потом было разговоров, что Хельги и Гейтир были так заняты беседой друг с другом на том пиру, что с другими и не разговаривали вовсе и в веселье участия не принимали. Пир заканчивается, и все разъезжаются по домам.

Зимой устроили игрища на хуторе Пастбище, что близ Капища, там было полно народу, и среди прочих Хельги Кошки. Гейтир очень уговаривал норвежца поехать туда, мол, там он сможет встретить многих своих должников[577]; и вот они поехали на игры, и всю дорогу норвежец только о том и говорил, кто и сколько ему должен. А когда игры закончились, люди стали собираться домой, и вот Хельги сидел в доме и разговаривал со своими людьми. В дом вошел человек и сказал, что Хравна норвежца, похоже, убили, а вот кто убийца, никто не знает. Хельги тут же вышел наружу и всем говорил, как это нехорошо, что так вышло. Похоронили Хравна с почестями, как было принято в те времена.

Одного человека звали Тьёрви, он жил на Дворах Гудмунда; был он велик ростом и изрядный силач. Тьёрви дружил с Хельги Кошки и Гейтиром. Никто не знал, где он был в тот день, когда убили норвежца. Кое-кто говорил, будто Хравн лишился жизни так: его привели на какой-то утес, а потом столкнули вниз. Хельги Кошки и Гейтир договорились, что разделят пополам имущество, оставшееся от Хравна, но решили повременить до окончания весеннего тинга, так что Гейтир взялся хранить то имущество зимой и запер его в своей клети. Весной Торлейв Крещеный стал готовить свой корабль к выходу в море, и к весеннему тингу можно было отплывать.

И вот люди поехали на весенний тинг в Южную долину, и Хельги Кошки и Гейтир тоже, и вышло так, что на многих хуторах осталось мало людей. А когда тинг был в самом разгаре, однажды рано утром Торлейв встает и будит своих людей, они сели в лодку и поплыли в Крестовый залив. Они высадились на берег и добрались до Гейтировой клети, взломали двери и унесли с собой все имущество, что принадлежало Хравну, и погрузили на свой корабль. Дома была Халла дочь Лютинга, но она ничего не смогла поделать. Вот Хельги Кошки и Гейтир едут прочь с тинга, и прежде чем они добираются до дома, их настигает весть, что Торлейв забрал себе имущество Хравна и собирается отплыть из страны со всем добром. Хельги сказал, что Торлейв поступил тут не по закону и что если с ним поговорить об этом деле, то он тут же вернет добро. Так что друзья едут к кораблю и подплыли к нему на маленьких лодках; и когда они поздоровались, Хельги сказал, что Торлейв должен вернуть им добро Хравна. Торлейв ответил, что не очень-то смыслит в законах, но считает, что товарищу полагается вернуть добро погибшего его наследникам.[578] Хельги Кошки отвечает:

— Не думаю, что мы уедем отсюда просто так.

Торлейв отвечает:

— Прежде чем вы получите хоть эйрир, нам всем придется сражаться.

— Вы слышите, — сказал Хельги, — что говорит этот недостойный человек, должны мы теперь и вправду задать ему жару.

Тогда заговорил Гейтир и сказал:

— Не кажется мне, что разумно нападать на них с этих лодчонок; кто знает, может, поднимется встречный ветер и прибьет их потом к берегу; тогда-то мы с ними и поквитаемся.

Все согласились, что предложение стоящее; на том и порешили, вернулись на берег, и Хельги поехал домой с Гейтиром и пробыл там несколько ночей. Тут как раз поднялся попутный ветер, и Торлейв отплыл из страны, и путешествие его прошло хорошо, так что он вернул наследникам Хравна то добро, что от него осталось, и они отблагодарили Торлейва тем, что подарили ему половину корабля, которой владел Хравн. Расстались они добрыми друзьями.

Хельги Кошки целое лето не мог успокоиться и все ждал когда же вернется Торлейв. На каждой сходке Хельги и Гейтир встречались и говорили о добре, что уплыло у них из рук. Хельги Кошки спросил Гейтира, что стало с тем ящичком, что был у Хравна. Гейтир ответил, что, наверное, его с другим имуществом забрал Торлейв.

— А что, он был у норвежца тогда с собой?

— А мне кажется, — сказал Хельги, — что все не так и ящичек припрятан у тебя в укромном месте.