молодого. Дочери Пелия сварили своего отца, чтобы вернуть себе молодость. Три старухи, прозванные Порки, которые имели только один глаз, проводили свою жизнь, пользуясь им по очереди и соблюдая друг к другу нерушимую верность. Жители Аркадии и Аттики родились из земли вопреки законам природы. И женщина, принесенная в жертву в Авлиде, появилась живой в Тавриде, в то время как та, кто была брошена в море ее отцом Акрисием, в сохранности с детьми пристала к берегу на остове Серифос. Побежденный Менелаем в единоборстве, Парис избежал удара и очутился в спальне, готовый наслаждаться радостями любви и забыть все свои беды. И город был взят не постройкой деревянного коня, но коварством Одиссея, Неоптолема и их спутников. Рассказ этот показывает безмерную наивность и мастера, что построил коня, и великих героев, засевших в нем, и жителей города, принявших (дар) в свой город. Добавим к этому Атласа, что взвалил на свои плечи небеса с богами, что населяют его, но в то же время произведшего на свет дочерей, называемых атлантидами: что абсолютно невозможно. Океан целиком окружает землю водами, которые служат ей преградами. Гесиод говорит, что горгоны живут на краю земли. Он же говорит, что некоторые герои навсегда сохранили неизменными тела на островах блаженных, на которых ни один человек не побывал лично. А эти истории, что скатились до недоказуемых воззрений, по праву являются предметом насмешек даже для многих женщин. Если доверять сообщениям о богах, один из них был зашит и выношен в бедре, другой родился из головы Зевса, а третий (я имею в виду Гефеста) родился без отца. Гелий, в результате нападения Атрея на Фиеста, сделал запад востоком, а восток западом. Кроме того в Трое Аполлон и Посейдон в течение года служили за плату как каменщики или как пастухи, перенося жестокое обращение со стороны Лаомедонда. Дионис, в страхе убегая от Ликурга, бросился в море и спасся у Фетиды. Добавим к этому спор о красоте, что возник среди богинь. Каждая из них пыталась подкупить судью дарами, что были в их власти, однако ни одна из них не добилась желаемого приговора. Кроме того, Афина уменьшалась до размеров ласточки, величие Зевса смирялось до принятия облика лебедя. Красота Деметры претерпела самое постыдное превращение. Зевс, который, как думают, был самым могущественным, стал объектом заговора со стороны близкого родственника, — брата жены, — и был спасен злейшими врагами — титанами. Разбив цепи и выйдя из тьмы, где они были заточены, оказав услуги Зевсу и Посейдону-Потрясателю, они добровольно перешли через Ахерон и удалились в подземное царство. Афродита была ранена в руку смертным, Арес был закован Отусом и Эфиальтом. Аид в своем царстве был пронзен стрелами Геркулесом и претерпел тяжкие страдания. Гефест из-за бессердечного обращения был низвержен с неба и упал на остров Лемнос. Зевс остановил Геру, привязав к ногам тяжелые наковальни. Наконец боги прелюбодействуют, есть которые поражают молниями, есть хромоногие, есть склонные к краже, есть более слабые чем люди, склонные к оскорблениям, действующие несправедливо, жалующиеся на судьбу. Короче говоря, подверженные тем же самым страстям, под тяжестью которых мы взываем к богам.

Таким образом, россказни эти брехня и не имеют ничего общего с истиной, и мы не должны опускаться до того, чтобы преподносить их другим. Вот что Агатархид говорит о Персее и других баснях подобного рода. И отмечает, что Эритрейское море получило свое название вовсе не от имени потомка Персея.

(8) По словам автора, есть основания упрекать его в использовании вольности, позволенной авторам басен, ради переосмысления оных басен в область фактов. Если эту вольность возможно опровергнуть, от этого он не обеднеет, поскольку все это и так малоубедительно. Именно поэтому, по его словам, он в некоторой степени оправдывает Гомера за рассказ о ссоре между Зевсом и Посейдоном, потому как невозможное для человека добавляет веры. Он не винит Гесиода за дерзость выяснить генезис богов. Он не осуждает Эсхила за частую ложь и описание многих вещей, которые мы неприемлем. Он не обвиняет Еврипида за присвоение Архелаю деяний Темена и выведение на сцене Тиресия, как жившего пять поколений. И не стоит обвинять других, кто привносит в сюжеты своих драм элементы совершенно невозможные, ибо поэт направлен более на развлечение, нежели на правду.

(9) В Индии, говорит наш автор, водятся слоны; а также в Эфиопии, что граничит с Фиваидой. И еще в Ливии.

(10) Границы Египта с четырех сторон: на севере море, с востока и запада пустыни, на юге Эфиопия.

(11) Язык очень трудный, но благотворный. Не будем огорчаться, но будем хранить осторожность: уберем из речей все то, что может польстить чувствам из опасения, что мы доставим удовольствием только тем, что дают вещи приятные, мы выбираем худшее вместо лучшего, и, ради Зевса и ради богов, мы не пренебрегаем пользою, что предстала перед нашим взором.

(12) Отдельному выдающемуся человеку трудно без усилий сохранить удачу; можем ли мы надеяться с наименьшими горестями стяжать во владение имущество настолько крупное? Мы знаем, однако, что закон охраняет тех, кто нажился и кто железом поражает более слабого.

(13) Долгое время мы придерживались мнения, что случайности скрепляют и разрушают дружбу влиятельных людей. И то, что мы делаем в отношении другого, дает доказательства сообразно тому, что мы увеличиваем или уменьшаем счастье одного или другого.(14) Тот, кто любит говорить беспрестанно, подвигнутый к действию выше возможного, зачастую в таком случае лжет, в схожих обстоятельствах призывая своих друзей участвовать в совете, не нужному человеку, склонному действовать решительно. Кто достаточно обделен здравым смыслом для того, чтобы желать учиться у другого, кто сам думает о вещах и в сомнительных случаях принимает решения, которые отвечают желаниям того, кто спрашивает? (15) Если некто имеет состояние, если добро может перемочь жадность тех, кто совершает насилие, я думаю, что счастлив обладатель такого жребия. Принуждаемый силой оружия, я не сподоблюсь к щедрости. Разве не могут дела совершенно переродиться в пустую болтовню, и (разве нельзя) больше отдать предпочтение неопределенным надеждам, чем очевидной опасности? (16) Но эфиопы ужасают греков. Почему? Цветом кожи и иной наружностью? Но такому страху подвержены только дети. На войне и в спорах решает не внешность и цвет, а мужество и воинское мастерство. (17) Что касается меня, в день, когда судьба поставила меня твоим опекуном, — ты в это время был еще слишком юн, — в то самое время, когда я нес ответственность за управлением царством, я поставил перед собой