рамках само собой разумеющейся системы смыслов, создаваемой, поддерживаемой и сохраняемой в рамках профессиональной и организационной культуры.

 

4. ЯЗЫК ДВОЙНОГО УРОВНЯ

Из этого следует, что для адекватного объяснения места и содержания информации, а также ее связи с организацией и пониманием необходимы аналитические категории, развивающие соотношение между формальностью и неформальностью, не отдавая предпочтения одной из них перед другой. Что должно быть включено в такой анализ? Как следует из раздела 2, репрезентативные формализмы должны быть сформулированы не только как спецификации состояний мира, но и как ресурсы для действия в мире. Для того чтобы двигаться в этом направлении, нам необходимо сделать акцент на коммуникативной, а не рефлексивной эпистемологии и подчеркнуть взаимосвязь субъекта и объекта в рамках практически обоснованного дискурса (см. Sinha, 1988). Для этого мы воспользуемся концепцией "двухуровневого языка" Робинсона (1991), но распространим ее на все случаи, когда репрезентативные формализмы оказываются вовлеченными в человеческое действие.

Робинсон (Robinson, 1991) использует концепцию двухуровневого языка для анализа компьютерных систем, претендующих на поддержку совместной работы. Отмечая, что человеческая интерпретация является непременным условием любой недетерминированной работы, Робинсон утверждает, что для любой настоящей совместной работы с поддержкой компьютера (CSCW) необходимо наличие двух лингвистических полей свободно оперировать. Формальный язык, машинный артефакт, представляет собой некий "внешний мир", который может быть общей точкой отсчета для участников, координирующих действия, и поведение которого регламентировано и предсказуемо. Однако на культурном уровне существенное значение имеют общественные нравы и индивидуальная субъективность. Они могут рассматриваться как "нормы", "конвенции", "соглашения" или "ритуалы". Компьютерная поддержка ценна тем, что позволяет разделить и взаимодействовать между "формальным" и "культурным" аспектами языка, используемого в организациях.

По мнению Робинсона, приложения, ограничивающие или акцентирующие внимание на одном уровне за счет другого, как правило, не работают как кооперативные системы. Однако его утверждение о том, что плохие системы не поддерживают двухуровневый язык, противоречит анализу Сучмана (1987), который можно рассматривать как предположение о том, что двухуровневый язык всегда является характерной чертой любого человеко-машинного взаимодействия. В ее анализе пользователи экспертных систем участвуют в процессе взаимной интерпретации смысла, то есть используют инструкции для понимания среды, а среду - для понимания инструкций. Можно сказать, что двухуровневый язык - это игра между формализмом и неформализмом, или операционализация формализма.

В этом смысле поучителен и опыт одной из наиболее известных систем CSCW - Coordinator. Успех или неудача этой системы как пространства для совместной работы зависели от того, как формализмы, предлагаемые системой, интерпретировались в рамках преобладающих организационных норм. Там, где преобладала сильная атмосфера сотрудничества, Coordinator служил полезным инструментом для совместной работы, однако в иерархических организациях эта система, которую некоторые все же считали полезным инструментом, функционировала как система управленческих команд и контроля.

Исследование Нарди и Миллера (Nardi and Miller, 1990) предлагает дополнительную поддержку мнения о том, что формализмы невольно воплощают в себе коммуникативные или разговорные свойства. В ходе этнографического изучения использования электронных таблиц в организациях авторы обнаружили, что решение задач распределяется между пользователями с различными навыками и интересами, и пришли к выводу, что программное обеспечение не ограничивается одним пользователем, а служит для представления и распространения организационных знаний.

 

5. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, напрашивается вывод, что двухуровневый язык распространен повсеместно, и именно его различное функционирование, а не наличие или отсутствие, определяет использование системы. Иногда между этими двумя семиотическими полями естественно возникает состояние напряженности, поскольку их пересечение может быть местом противоречия и борьбы за смысл. Такое состояние наиболее вероятно в периоды перемен. Информационным системам приходится действовать на этом перекрестке, парадоксальным образом пытаясь сбалансировать изменения, подразумеваемые в процессе разработки, с императивами структуры и порядка. Как считает Аргирис (Argyris, 1987), противоречия являются неотъемлемой частью этого процесса.

Во многих исследованиях источник этого противоречия усматривается в том, что в методологии ИБ акцент делается на формализме в ущерб неформальной сфере, необходимой для ее поддержания (например, Boland and Hirschheim, 1987; Preston, 1991). Однако, хотя это и верно, существует и такой момент, когда формальное и неформальное постоянно подрывают друг друга. Акцентирование синхронического аспекта репрезентации в императиве создания структуры и построения синтаксических конструкций, особенно компьютерных инстанцированных репрезентаций, может быть достигнуто только путем подавления или приостановки темпорального, или диахронического, аспекта репрезентации (о том, как когнитивная наука достигает этой редукции, см. Bowers, 1991). С другой стороны, репрезентативное и символическое развитие не заканчивается закреплением знаний в канонических правилах или аксиоматических системах (Sinha, 1988).

Скорее, они являются основой для последующего развития, в котором правила и аксиомы систематически нарушаются, путем символических и субститутивных операций или в процессе построения целеориентированной деятельности. Эта способность к размыканию синхронической функции имеет решающее значение для изменения языка, способности "выходить за пределы данной информации", порождения новых отношений "средство - конец" и является общей для большинства видов деятельности, ориентированных на решение проблем.

 

РАЗРАБОТКА ИНФОРМАЦИОННЫХ СИСТЕМ

Методы, моделирование и метафоры в объектно-ориентированном мире

 

R. T.Vidgen и R. G.Wood

Факультет математики и компьютерных наук Салфордского университета

 

1. ВВЕДЕНИЕ

Говоря о здравом смысле подхода к объектной ориентации (0-0) и необходимости более точного отражения реальности, мы создали "соломенного человека", который опирается на ряд серьезных и сомнительных предположений. В данной статье мы рассматриваем предположение о том, что хорошая объектная модель - это та, которая отражает реальность. Мы утверждаем, что противоположная точка зрения, согласно которой объектные модели могут быть использованы для создания социальной реальности, более не имеет смысла.

 

2. ОБЪЕКТИВИЗМ И СУБЪЕКТИВИЗМ

Парадигма представляет собой общий способ организации наших представлений о мире. В науке парадигма определяет, какие методы и объяснения будут считаться приемлемыми. Базовая схема классификации парадигм включает в себя категоризацию предположений по принципу объективизма/субъективизма. Эта схема широко применялась в исследованиях информационных систем (см., например, Klein & Hirschheim, 1987), особенно когда она была расширена до модели "четырех ящиков" (Burrell & Morgan, 1979) с добавлением измерения консенсуса/конфликта (см., например, Hirschheim & Klein, 1989).

Объективистская позиция характеризуется реалистической онтологией и позитивистской эпистемологией. Онтология занимается вопросами природы реальности. Эпистемология связана с тем, как мы получаем легитимное знание о мире, т.е. с истиной. В общих чертах объективист исходит из того, что объекты и структуры существуют как эмпирические сущности, не зависящие от человека-наблюдателя, и что адекватным способом получения знаний о мире является наблюдение и выявление причинно-следственных связей (соответствие реальности является мерилом хорошей теории). Суггестивная позиция заключается в том, что научный метод не подходит для объяснения социального мира, поскольку разные люди интерпретируют мир по-разному и любое согласие является интерсубъективным. Для исследования социального мира необходимо признать