в дороге? — вкрадчиво спросил Киприан. — Ты так скоро вернулся.

— Нет, всё в порядке. Только… Проблема во мне самом… Я никому не нужен… даже себе самому…

— Стоп-стоп! Что это за бред?

— Всё так, как говорю. Я ничего не знаю, не помню… Понимаешь? Ничего!..

— Нет, не понимаю, — Киприан подошёл ко мне, взял меня за руку и сильно сжал её.

— …? — я вопросительно посмотрел на него.

— Давай договоримся: ты рассказываешь всё, как есть по порядку, чтобы я мог разобраться, что к чему. А то я не совсем тебя понимаю.

— А что понимать? Я и сам не понимаю. Я знаю название вещей, предметов. Знаю, для чего они, и как ими пользоваться. Знаю, как передвигаться в пространстве, как обращаться к людям, и всё тому подобное. Но… Я не знаю, кто я и зачем живу! …

— Как это ты не знаешь «кто ты»? — Киприан был удивлён и озадачен.

— Я не знаю даже своего имени… — сказал я, едва расслышав свой голос.

— Не знаешь имени?

— Я… я… не помню… Ничего не помню из прошлого…

— Да… Озадачил ты меня, — немного помолчав, сказал Киприан и, как-то загадочно глянув на меня, добавил: — Если ты всецело доверяешь мне, попробую тебе помочь.

— Доверяю ли? Если б не доверял, не пришёл бы к тебе. Я чувствую, что ты можешь помочь…

— Что ж, я только позову Ераста. Он мне поможет.

Киприан силою мысли вызвал Ераста. Что он передал ему — не знаю, но в этот миг в дом вошёл Ераст и приветливо улыбнулся мне. Он, не говоря ни слова, взял из шкафа лист бумаги и ручку, и обратился к Киприану:

— Я готов.

— Хорошо, идёмте, — и Киприан прошёл в соседнюю комнату, а мы — за ним.

— Ераст, тебе только надо быть внимательным и записывать всё, что он скажет. А ты, — Киприан обратился ко мне, — приляг на кровать. Постарайся расслабиться.

Я лёг, но чувствовал напряжение в теле.

— Закрой глаза и постарайся не думать о своих бедах. Вспомни что-нибудь красивое, что ты видел в дороге.

Я погрузился в воспоминания. А вспомнить было что. Не знаю, что делал Киприан, только меня окутал тёплый туман, лучистый, светящийся мелкими искорками, и я будто бы погрузился в «сон».

— Николай, — меня кто-то тряс за плечо.

Я открыл глаз. Увидел знакомую мне комнату. Киприан держал в руках лист бумаги и смотрел на меня, улыбаясь. Ераст стоял рядом.

— Скажи мне, Николай, — заговорил Киприан, — ты что-нибудь помнишь?

— О да! Я вспомнил Марту и Бена! Это мои хорошие друзья…

— Может они смогут при встрече чем-нибудь помочь тебе? Ты сможешь их найти?

— Да, конечно, я помню их дом и где он…

— Подожди, — Каприан взял меня за руку, — я иду с тобой.

И вот мы у того самого места, где был дом Марты и Бена. Однако… Дома нет, сад зарос… Каприан закрыл глаза, а через несколько мгновений сказал:

— Ни женщина, ни молодой человек нам не помогут. Они на Земле… Вернёмся ко мне домой. Думаю, ты со временем восстановишь своё прошлое… Скажи, Николай, кто такая Инна? Ты что-нибудь вспомнил о ней?

Я бормотал это имя, оно мелодией звучало в моём сердце, мне стало легко-легко. «Это моя мама!» — пронеслась мысль. И я сказал Киприану:

— Это моя мама.

— Да нет, не может быть этого, ты не связан с нею серебряною нитью астральных тел.

— Тогда я не понимаю ничего…

— Ну, Николай, разве можно отчаиваться в начале пути. Я обещал тебе помочь и сделаю всё, что в моих силах. А ты помогай мне. Старайся усилием воли пробить блок забытья. Ты — сильный и сможешь со многим справиться сам. А сейчас вернёмся домой.

Я остался в доме Киприана. Идти мне было некуда. С интервалом в несколько дней Киприан повторял со мной «погружения в сон». С каждым разом я вспоминал всё больше и больше. И мы с Киприаном восстанавливали последовательность событий. Я вспомнил то, что болью отозвалось в моём сердце, когда я смотрел из окна в первый свой приход к подвижникам: Я был здесь раньше с той, которую назвал своей мамой.

Что-то не укладывалось в общий порядок событий. А я не мог вспомнить что-то очень важное для меня.

— Пойми, Николай, — говорил мне Павел, — тебе не достаёт самой малости, чтобы вспомнить всё. Ты уже сделал очень многое, но твои воспоминания не последовательны и обрывчаты. Что-то главное от тебя ускользает. Постарайся уловить «это» …

— Но как, Павел? Я пытаюсь…

— Николай, хочешь пойти с нами в долину? — Обратился ко мне Ераст. — Отвлечёшься. Сердцем отойдёшь, может, легче станет…

— А что, это хорошее предложение. Иди, Николай, — подбодрил меня Киприан.

— А может нам всем вчетвером подняться на нашу вершину и вознести Гимн Всевышнему? — предложил Ераст, глядя на Киприана.

Павел тоже посмотрел на него. Киприан оглядел всех нас поочередно и сказал:

— Что ж, это не плохая мысль. Идёмте.

Взявшись за руки, мы перенеслись к подножию не то горы, не то холма. Это возвышенность среди равнины, которая сплошь изрезана речушками и время от времени взмывающими гейзерами. В гору шли пешком по тропке. И вот мы вышли к её вершине. Открылся живописный вид! Я некоторое время с восхищением смотрел вокруг. Мужчины ждали, пока утихнет мой восторг. Затем все по знаку Киприана опустились на колени. Я последовал их примеру.

— А теперь помолимся каждый о своём, — проговорил Киприан и, закрыв глаза, простёр руки вверх.

Павел сложил руки ладонь к ладони и поднёс их к губам, он тоже молился, закрыв глаза. Ераст стоял, опустив руки, и, глядя куда-то вдаль, что-то шептал…

Слова молитвы, обращённой к Богу, приходили сами по себе. Мне становилось легко и радостно, даже сам не знаю, отчего. Может, потому что я ощутил рядом с собой Его присутствие! Тепло облаком объяло меня. И ещё долго после молитвы я чувствовал на лице, руках — словно прикосновение, ощущение тепла…

Мы пешком спустились к подножию горы, а оттуда перенеслись домой. Я испытывал облегчение…

Со мной по возвращении с горы начало происходить нечто странное: меня знобило, слегка кружилась голова, подташнивало.

— Киприан, — позвал я друга, — мне что-то не по себе. Я себя плохо чувствую.

— У тебя озноб, — проговорил Киприан, подойдя ко мне, — сейчас я приготовлю тебе тонизирующий напиток.

И он вышел. А у меня потемнело в глазах. Всё стало чёрно-белым с серебристым отливом. Я дошёл до кровати и лёг. Я чувствовал неимоверную слабость. Вошёл Киприан, держа в руках