Экономический шантаж Вашингтона натолкнулся на единодушное осуждение в чехословацком Национальном собрании. Даже правые партии считали американскую политику в отношении ЧСР несправедливой, поняв, что США отыгрываются на Праге, чтобы ударить по Москве. С критикой США выступили обычно проамерикански настроенные депутаты от ЧНП Иво Духачек и Адольф Прохазка[643]. Духачек, в частности, заявил: «Американское вмешательство является отражением напряженности между сверхдержавами: американцы искали предлог для подобных действий». То же самое утверждал Прохазка: «…главной причиной напряженности между Чехословакией и Соединенными Штатами является несогласие между Востоком и Западом». Еженедельник народной партии «Обзоры» писал: «Много американских действий с негативными результатами для нашей республики на самом деле направлены против Москвы. На наши спины – и во вред нашему жизенному уровню и столь важной двухлетке – обрушивается сведение счетов Соединенных Штатов с Советским Союзом. Если бы не было этого конфликта, то наши так называемые ошибки (типа аплодисментов в Париже – Прим. автора.) и недоразумения не имели бы никакого значения…»[644]

Однако правые чехословацкие СМИ требовали прекратить любую критику США и писали, что из-за коммуниста Готвальда в премьерском кресле страна не получает столь нужных ей американских кредитов. Но Готвальд и не возражал против развития торгово-экономических связей с США, хотя его оппоненты надеялись на обратное.

Когда ЧНСП и ЧНП предложили срочно направить в США делегацию министерства внешней торговли (которое полностью находилось в руках национальных социалистов), премьер не стал противиться. Делегация выехала за океан в октябре 1946 года. Уже 14 ноября была подписана американско-чехословацкая декларация о взаимной торговле.

Американцы активно выкручивали руки Чехословакии по поводу компенсации за национализированное имущество американских граждан и юридических лиц. Стейнхардт еще со времен своей адвокатской карьеры поддерживал тесные связи с другим экс-адвокатом – будущим госсекретарем Джоном Форстером Даллесом. А Даллес в то время, будучи партнером юридической фирмы «Салливэн энд Кромвелл», как раз защищал интересы пострадавшей от национализации чешской олигархической семьи Печеков (у которой были фирмы в области металлургии и банковского дела). Стейнхардт поддерживал хорошие отношения и с Гарольдом Шитом, одним из руководителей нефтехимического предприятия «Сокони Вакуум Ойл», которое тоже подпало под национализацию в Чехословакии. Посол США ранее был юристом этой компании, которая помимо всего прочего активно финансировала Демократическую партию Словакии[645].

Правительство ЧСР было готово платить, но считало, что на компенсацию не имеют права те граждане ЧСР, которые добровольно отказались от чехословацкого гражданства после 1938 года. Стейнхардт с этим не соглашался, так как тогда без компенсации остался бы целый ряд его клиентов, в том числе и часть семьи Печеков. Спор по этому вопросу привел к тому, что Стейнхардт блокировал заключение американско-чехословацкого торгового соглашения до декабря 1947 года.

Если американцы с осени 1946 года всеми силами старались создать для Чехословакии экономические трудности, то компартия стремилась заручиться поддержкой большинства населения, чтобы получить абсолютное большинство на следующих парламентских выборах в 1948 году.

Коммунисты прекрасно понимали, что рабочий класс и так уже полностью идет за ними, поэтому логично направить все усилия на рост авторитета партии среди крестьян. Тем самым решалась бы и «словацая проблема» – ведь большинство словацкого электората жило на селе. При этом в 1946 году коммунисты и так получили больше голосов деревенских жителей, чем аграрная партия до войны. Это была признательность сельского населения за выделение земли выселенных немцев, которое проводило министерство сельского хозяйства во главе с коммунистом Дюришом.

Осенью 1946 года коммунисты предложили несколько законопроектов ревизии аграрной реформы 1919 года. Согласно этим инициативам, предусматривались предоставление государственной помощи крестьянам и ликвидация чересполосицы за счет помещичьих земель. Принципиально предалагалось ограничить частную собственность на землю 50 гектарами. Аграрные законопроекты вызвали фактический раскол в Национальном фронте – правые партии (демократы и ЧНП) высказались против их обсуждения в парламенте.

Во многом оппозиция аграрным декретам была вызвана конъюнктурными соображениями – все партнеры КПЧ по Национальному фронту стремились не допустить дальнейшего роста популярности КПЧ, особенно в деревне (среди рабочих влияние коммунистов и так уже было доминирующим).

Однако КПЧ обратилась напрямую к крестьянским массам. 4 апреля 1947 года Дюриш (словак по национальности) на массовом митинге в городе Градец-Кралове обнародовал новую аграрную программу, получившую название «Градецкая программа». Она предусматривала раздел всех угодий свыше 50 га между безземельными и малоземельными крестьянами (государство должно было выкупить излишки у их нынешних владельцев). Согласно программе, можно было конфисковать наделы и менее 50 га, если собственник их не обрабатывал (так называемая спекулятивная земля).

Градецкая программа обещала крестьянам льготные кредиты и помощь со стороны государственных машинно-тракторных станций. На крестьян должна была быть распространена система социального страхования.

Очень важным моментом было обещание ликвидировать разницу цен между сельскохозяйственными и промышленными товарами. Такой диспаритет обычно является результатом любой крупной войны, от которой страдает, прежде всего, промышленное производство. Чешские и словацкие крестьяне после 1945 года имели доход в 14 раз больше, чем после Первой мировой войны, но за нужную им промышленную продукцию приходилось платить больше в 29 раз (!).

Готвальд и Дюриш неоднократно говорили, что коллективизация в ЧСР не стоит на повестке дня и чехословацкое сельское хозяйство пойдет к социализму своим особым путем. При этом сельхозкооперация (хотя и не производственная, а сбытовая и кредитная) была в Чехии очень хорошо развита еще во времена домюнхенской республики. Правда, кооперативы находились под влиянием крупных торговцев-оптовиков, которые своей ценовой политикой только загоняли мелких крестьян в долговую яму. В 1938 году долги крестьян превысили 32 миллиарда крон, причем больше всего задолжали те, кто имел земли менее 10 га (такие крестьяне представляли 86 % всех сельхозпроизводителей)[646]. «Кооператоры» продавали крестьянам в кредит удобрения и технику по завышенным ценам и стрались приобрести у них продукцию по заниженным ценам.

Военная и послевоенная инфляция лишила многих крестьян стимула к развитию произоводства. В 1946 году аграрной продукции было произведено лишь 60 % от довоенного уровня. Правда, крестьяне охотно погашали свои предвоенные долги обесценившимися деньгами.