немецкого права, о германской мифологии и первого тома записей правовых обычаев, регулировавших жизнь немецкой деревни, он продолжал подготовку своей самой трудоемкой работы — многотомного «Словаря немецкого языка», который он вместе с братом Вильгельмом начал выпускать в свет позже, с 1852 г. Еще в пору своей работы в качестве библиотекаря и профессора Геттингенского университета Гримм читал курс лекций о «Германии» Тацита. Изгнанный из Ганноверского королевства за участие в протесте семи профессоров против отмены королем местной конституции, Гримм после начала своей работы в Берлинском университете повторил свой курс, и его в 1842 г. слушал Буркхардт. По его словам, это был «самый прекрасный и интереснейший» из всех циклов лекций, которые он когда-либо слышал. Стремление Я. Гримма всесторонне осветить быт, нравы, верования народа, не обходя и его суеверий, скажется на подходе Буркхардта к истории культуры в его научных трудах и собственных лекциях.

Этот период жизни Буркхардта был знаменателен для него и яркими художественными впечатлениями: во время романтических, большей частью пеших странствий по Гарцу и из Берлина в Бонн он знакомился со старой немецкой архитектурой, углубляя свои представления о готике, но сумел побывать и в Бельгии, после чего на всю жизнь стал страстным почитателем творчества Рубенса. В результате поездки в Бельгию Буркхардт опубликовал в 1842 г. краткий путеводитель по памятникам искусства городов этой страны.

Увлекала его тогда и политика — идеи либерального движения. Интерес к ним сказался в его беседах и переписке с другом — Готтфридом Кинкелем, и в общении с Беттиной фон Арним, писательницей, вдовой одного из крупнейших романтиков в немецкой литературе. Не приемля деспотизма, цензуру, прусский культ верноподданства, преклонение перед армией, Буркхардт считал нормой конституционные порядки и «разумный прогресс». Жизнь, однако, и в этом случае оказалась сложнее.

Завершив весной 1843 г. свое обучение в Берлине и получив право на преподавание, Буркхардт решил через Бонн в первый раз отправиться в Париж, а уже оттуда — в родной Базель. Знакомство с Парижем поры правления Луи Филиппа и управления Гизо, обнаженные противоречия громадного города с его банкирами и нищетой, бурлящими рабочими кружками и «газетными войнами», чтение Луи Блана — все это заставило Буркхардта задуматься, достаточно ли одних конституционных и парламентских форм для решения проблем общества. Он пришел к убеждению, что опасными могут стать не только действия власти, но и массовые движения низов общества, и даже избирательное право, если граждане не ощущают своей ответственности за совершаемый выбор. Особый скептицизм вызвала в нем парижская пресса с ее продажными нравами. Она насаждает тривиальные мнения, становится едва ли не единственным чтением множества людей, отучает их от принятия собственных решений, превращая в однообразно мыслящую толпу (позже Буркхардт употреблял в подобной связи даже такой термин как «мычащая масса»). Все это делает людей легкой добычей для политического манипулирования. Настроения, рожденные Парижем, со временем не только не ослабли у Буркхардта, но еще больше усилились.

Тем труднее объяснить шаг, на который он пошел в Базеле: принял предложение с января 1844 г. стать политическим публицистом, автором передовиц и редактором «Базельской газеты», правительственного органа города. Это было нечто более ответственное, чем обращение к заработку журналиста из-за материальных причин, но Буркхардт не сразу осознал, что снова идет не по «своему» пути. Газетой руководил городской советник А. Хойслер, противник централизации Швейцарии, ратовавший за широкую самостоятельность кантонов (позже, в 1848 г., после гражданской войны с католическими кантонами «Зондербунда», централизация все же осуществилась, превратив страну в федеративное, но единое государство с общим правительством и двухпалатным парламентом). Буркхардт, таким образом, оказался защитником консервативных идей. Исследователи его творчества, однако, справедливо отмечали, что консерватизм консерватизму рознь, особенно при сравнении Швейцарии и Германии: базельские сторонники его были республиканцами, а не монархистами, и Буркхардт никогда не разделял того почтения перед дворами, которое было характерно в Германии, например, для консервативно настроенного Ранке[1146].

Летом того же 1844 г. Буркхардт впервые начал свои занятия как преподаватель истории искусства в Базельском университете. Объявленный им поначалу курс лекций по немецкой истории не собрал желающих, и ему пришлось срочно переориентироваться — читать историю архитектуры для шести записавшихся, используя в качестве наглядных пособий литографии. В этих первых опытах Буркхардта, о которых можно судить по его сохранившимся текстам, еще сильно ощущается его зависимость от курса по искусству, который он слушал в Берлине у Ф. Куглера.

При всем интересе к искусству Буркхардт в эти молодые годы упорно утверждал свои возможности как историка широкого профиля. Его лекционный репертуар обогащается, включая курсы по истории средних веков, швейцарской, а затем и немецкой истории. В университете число его слушателей часто было невелико: так, например, курс по истории Швейцарии с древнейших времен до войны за освобождение от империи в 1499 г., четырежды повторявшийся в 1845-1853 гг., посещали в разные годы от 3 до 7 студентов. Ряд идей, которые развивал в этих лекциях Буркхардт, в частности, о роли алеманнов в ранней швейцарской истории, о сомнительных чертах в традиционном освещении начала борьбы швейцарцев за независимость и т.д., получили специальную разработку у других исследователей лишь позже, и заслуги Буркхардта в этой сфере были оценены только во второй половине XX в.

По мере того как со временем нарастала его известность ученого, росло и число тех, кто посещал лекции Буркхардта. Когда в 1868 г. Фридрих Ницше слушал его курс об изучении истории (на основе которого посмертно, в 1905 г., была издана книга «Рассмотрение всемирной истории» — «Weltgeschichtliche Betrachtungen»), лекции, выдержанные, по мнению Ницше, «в шопенгауэровском духе» и чрезвычайно ему понравившиеся, слушали 60 человек. Многое, разумеется, зависело также от тематики и материала лекций, от сознательной ориентации лектора на тот или иной уровень доступности изложения.

В 1844-1845 гг. Буркхардт прочитал впоследствии повторенный им цикл лекций по истории искусства от конца античности до XVII в., а в следующем семестре 1845-1846 гг. — его продолжение, от более подробной характеристики XVII в. в Испании и Фландрии до современной живописи. Лекции читались в Добровольном академическом обществе Базеля, существовавшем уже десять лет, предназначались для образованной публики («не для историков искусства», как говорил Буркхардт), и их посещали 100 человек. Трудность состояла в том, что такой большой аудитории уже невозможно было показывать литографии, как в университете, и Буркхардту пришлось обойтись вообще без изобразительных материалов — их должна была заменить выразительность слова лектора.

Главное место в первом цикле лекций заняли темы искусства XV и XVI вв. Буркхардт рассматривал, сопоставляя, развитие изобразительного искусства в