Еще в пору пребывания в Риме в 1847 г. при чтении биографии Веспасиано да Бистиччи, флорентийского книготорговца XV в., у Буркхардта возник замысел его следующей, самой прославленной книги — «Культура Возрождения в Италии», которая вышла в свет в 1860 г. Первоначально автор предполагал поставить в центр внимания не человека Ренессанса, а искусство этой эпохи[1170]. Накопленный за годы опыт научной работы, преподавания, создания книг побудил Буркхардта перестроить свои замыслы. После издания его книги Буркхардт, по верному замечанию его биографа В. Кеги, стал «классиком темы», обозначенной в названии его работы[1171].

Само понятие «Ренессанс» применительно к истории культуры, а не искусства, где его и раньше часто применяли, Буркхардт перенял у Жюля Мишле. Именно он впервые сумел резко расширить традиционное употребление термина в двух отношениях — распространил его на всю сферу культуры и охарактеризовал Ренессанс как явление европейского масштаба, плод разных стран.

Новая концепция Ренессанса была изложена Жюлем Мишле в 1855 г. во введении к седьмому тому главного труда его жизни — многотомной «Истории Франции». Характер обоснования отличался присущим Мишле своеобразием: глубина и блеск отдельных суждений сочетались с риторикой, эффектными, но произвольными оценками явлений прошлого, композиционной рыхлостью раздела о Ренессансе.

Мишле писал о нем как о «великом веке» (grand siecle) и подчеркивал, что в понятие «Ренессанс» представители различных отраслей знания вкладывают разный смысл[1172]. Те, кто изучает искусство, «ценители прекрасного», связывают с Ренессансом «появление нового искусства» и «свободный полет фантазии» художника, то есть его освобождение от средневековых канонов. Историк науки, «эрудит», воспринимает Ренессанс как «обновление», связанное с изучением античности. Правоведы, «легисты», ценят в Ренессансе критический взгляд на прошлое, помогающий высветить «хаос старых обычаев». Все, однако, видят в нем нечто новое. Мишле иронизировал, что незамеченными оказались всего лишь два отличия Ренессанса, которые принадлежат ему в гораздо большей мере, чем предшествующим временам — «открытие мира» и «открытие человека»[1173]. Эта метафора наметила сущностную синтетическую характеристику Ренессанса.

Его век, по словам Мишле, — это век от Колумба до Галилея, от «открытия земли» до «открытия неба». В эту эпоху человек «находит сам себя», проникает в глубинные основы своей натуры». Важны открытия не только Везалия и Сервета, но и Рабле и Монтеня, Шекспира и Сервантеса, развитие национальных языков, деятельность Эразма Роттердамского, универсальный гений Леонардо, творчество Микеланджело и «короля эпохи» — Рафаэля.

Мишле различает «век» Ренессанса, XVI столетие, и «эру Ренессанса», начавшуюся гораздо раньше[1174]. С ней он связывает весь период, подводящий к «агонии» средних веков — поразительно долгих, неимоверно живучих, сопротивлявшихся умиранию длительное время. Казалось, их конец наступил еще в XII в., когда Абеляр обратился к здравому смыслу и критической мысли. Но они не кончились ни с появлением Иоахима Флорского, ни с великой «человеческой комедией» Данте, и даже в XVI в. еще не все завершено: клир, это наследие средних веков, не берут никакие удары. Спасала же средние века схоластика, создание целого народа «умствующих против разума», поистине «ничто», породившее легионы спорщиков[1175]. Но всё это в конце концов обернулось машинообразными наставлениями «Молота ведьм», учебника инквизиции, созданного Шпренгером, и расцветом мошенничества в астрологии и алхимии — расплатой за изгнание схоластикой науки и природы.

Правда, отмечает Мишле, есть недостатки и у Ренессанса. Защищая античность, Возрождение не различает в ней «разных цветов», хочет видеть в ней только гармонию и единство[1176]. Подражание античности (Мишле использует даже термин «эксгумация») снижает число действительно новых работ[1177]. И все же не это главное в Ренессансе — несмотря ни на что, он сумел осуществить «брачный союз красоты и истины», искусства и разума[1178].

Созданную им картину Ренессанса Мишле не считал завершенной, скорее рассматривал ее как эскиз. Уже в 1856 г. он сочтет необходимым в своей «Истории Франции» извиниться перед эпохой Возрождения, перед искусством, перед наукой», которые до сих пор занимали «так мало места» в его труде.[1179] Он пообещал остановиться на них позже, но другие планы оттеснили его намерения. Тем не менее уже то, что сделал Мишле, дало плодотворный импульс дальнейшим трудам о Ренессансе.

Буркхардт внимательно читал Мишле. Это видно уже по названию одного из основных разделов его книги — «открытие человека». Но независимо от сходства и различия с французским историком в подходах к теме и взглядах на Ренессанс, то освещение культуры этой эпохи, которое дал Буркхардт, принадлежало уже к науке другого уровня, хотя сам он скромно обозначил свою работу словом «Versuch» — «опыт». Итальянский материал был исследован лучше (в том числе и самим Буркхардтом), чем общеевропейский, он по самим своим особенностям позволял концентрированно освещать сущность Ренессанса, ведь именно Италия первой дала его «модель».

В статье Л.М. Брагиной, предваряющей новый перевод труда Буркхардта, подробно анализируется его проблематика, и здесь нет необходимости специально останавливаться на ней. Отметим лишь, что второе издание его книги вышло в 1869 г., и начиная с третьего издания сочинение Буркхардта с его согласия, не затрагивая концепцию, редактировал и дополнял немецкий историк Людвиг Гейгер, специалист по истории гуманизма. В результате книга Буркхардта от издания к изданию разрасталась и начала публиковаться в двух томах. В 1922 г. В. Гетц, готовивший уже 13-е издание труда Буркхардта, вернулся к первоначальному тексту.

Работа швейцарского историка еще при жизни автора вызвала широкий европейский резонанс. В 1875 г. ее перевели на итальянский язык, позже вышли английский (1878 г.), французский (1885 г.), венгерский и польский переводы (1897 г.). В фундаментальном исследовании о Буркхардте В. Кеги отмечены все эти прижизненные переводы, но неуказан русский, хотя он был вторым после итальянского и вышел в 1876 г.[1180] Русский перевод был осуществлен с издания 1869 г., еще не имевшего дополнений Гейгера. Через три десятка лет в России появилась еще одна, на сей раз двухтомная публикация книги Буркхардта, сделанная на основе нового перевода[1181]. Он выполнялся с восьмого немецкого издания, которое считалось уже не только дополненным, но и «переработанным» Л. Гейгером. Другие работы Буркхардта на русском языке не появлялись.

В 1868 г. Буркхардт в составе серии «История зодчества», выпускавшейся Ф. Куглером, опубликовал еще одно свое сочинение об итальянском Ренессансе — «Историю Возрождения в Италии». Эта книга как бы отчасти заполняла те лакуны в освещении искусства эпохи, которые отмечали критики его предшествующего труда. Разумеется, она имела прежде всего самостоятельное значение. Буркхардт впервые вводил здесь понятие «проторенессанс»,