— Беда в том, что председательствует сегодня этот… Камерон Эмс. С ним каши не сваришь. Он ведет кампанию по очистке города и требует закрытия игорных притонов, борделей и таких мест, как «Салазки». Я тут поговорил с одним коппером, и он сказал, что капитан Моллой, проводивший облаву, сделал это по личной просьбе судьи. Моллой беспощаден к нарушителям закона. То, что он отказался выпустить Сомса под залог, плохое предзнаменование.

Фиона закрыла глаза и откинулась на спинку скамьи. После того как вчера вечером к Майклу пришел мальчик, посланный Ником из Тумс, все происходящее казалось ей кошмаром, от которого невозможно очнуться. Она тут же побежала в тюрьму в надежде если не вытащить Ника, то хотя бы увидеть его. Но дежурный сержант не разрешил, сославшись на приказ капитана.

Она надеялась, что с Ником не случилось ничего страшного. Что у него есть еда, питье и койка. В ушах Фионы эхом звучали слова Тедди: «Он иностранец… его депортируют».

Если это случится, Ник умрет. Он потеряет свою галерею и все, ради чего работал. Его вышлют в Лондон. К ненавидящему отцу, который в случае возвращения грозил оставить его без гроша. Он там будет совсем один и долго не протянет.

Кто-то коснулся ее плеча.

— Милая, что вы здесь делаете? — У нее сжалось сердце. Это был Питер Хилтон.

— Не говорите ничего! — прошипел ей на ухо Тедди.

— Я слышал, что вчера вечером Ника арестовали. И что это случилось в «Салазках». Он что, сидит?

— Я… я не знаю, Питер… не знаю, что случилось. Это какая-то ужасная ошибка. — Фиона не выдержала, и по ее щекам снова потекли слезы.

— О боже! Это он, верно? Посмотрите на себя. Вы плачете в три ручья. Ни одна женщина не станет проливать ведра слез по мужчине, которого она не любит. Я всегда знал, что у Макклейна нет ни одного шанса.

— Питер, — слабым голосом начала Фиона, — мы не… — Тут Тедди ткнул ее локтем в бок, после чего она умолкла и отвернулась.

Питер понятия не имел, что она обручилась с Уиллом. Об этом знали только члены их узкого круга, адвокаты и скрытная мадам Эжени. Тем, кто восхищался ее кольцом, Фиона говорила, что это страз, который она купила для собственного удовольствия. Уилл не хотел огласки. Пусть шум поднимется задним числом; нельзя было допустить, чтобы Хилтон дал сигнал к началу атаки. Этот человек беспощаден. Он описал бы не только платье и свадебный торт, но и то, что будет надето на Фионе в первую брачную ночь. И рассказал бы об этом всему Нью-Йорку. Она услышала шорох открывшегося блокнота и скрип пера по бумаге.

Обернувшись, Фиона увидела, что народу в зале прибыло. В том числе представителей пишущей братии. Она узнала Нелли Блай, подругу Уилла. Женщину, которая ей нравилась. Женщину, которая могла убить Ника несколькими фразами. Даже если Ника признают невиновным, пресса линчует его в любом случае. Достаточно упомянуть, что за типы собираются в «Салазках», и все будет кончено. Поднимется скандал. Страшный скандал. Высокопоставленные люди, шефствующие над галереей Сомса, шарахнутся от него как от чумы. Бизнес Ника будет уничтожен, и это убьет его быстрее, чем тюрьма или депортация.

Фионой овладела паника, грудь сдавило. Она сказала Тедди, что хочет подышать свежим воздухом, и вышла на улицу. На ступеньках суда она обхватила себя руками — утро было прохладное — и стала думать, что делать. Если бы Уилл находился здесь, он знал бы. Но его не было. Он уехал в Питсбург и должен вернуться только через несколько дней. Чувствуя себя жалкой и беспомощной, она смотрела в окно адвокатской конторы напротив и вдруг увидела секретаршу, разговаривавшую по телефону. Фиона тут же перебежала улицу и влетела в дверь. Нужно позвонить Уиллу в гостиницу! Скорее всего, его нет на месте, но попытаться стоит.

— Прошу прощения, — сказала она. — Мне нужно срочно позвонить. Можно воспользоваться вашим телефоном? Я заплачу.

— Извините, мисс, не могу.

— Пожалуйста. Я бы не стала просить, но от этого зависит жизнь моего друга.

Женщина замешкалась.

— Ладно, — наконец сказала она. — Вы знаете номер?

Фиона сообщила ей название питсбургской гостиницы, и спустя минуту секретарша протянула ей аппарат. Фиона попросила пригласить к телефону мистера Уильяма Макклейна и испытала неимоверное облегчение, узнав, что он завтракает в столовой и что сейчас его позовут. Когда в трубке прозвучал голос Уилла, она чуть не заплакала.

— Фиона? Милая, что случилось? У тебя все в порядке?

— Нет, Уилл. — Она описала ему случившееся со слезами в голосе.

Его реакция была резкой и немедленной.

— Фиона, послушай меня. Уходи оттуда как можно скорее.

— Уилл, я не могу. Нику нужно…

— Судьба Ника меня не волнует! — бросил Макклейн. — В Тумс и суде тебе нечего делать. Ты должна держаться от него как можно дальше. От всей этой истории. Немедленно. Когда пресса ухватится за нее, поднимется страшный шум. И пострадает не только Ник. Уезжай в имение. Возьми с собой Сими и Мэри. Я позвоню Эмили и предупрежу, что ты приедешь… Фиона, ты меня слышишь?

Наступила короткая пауза, а потом Фиона ответила:

— Да… да, слышу.

— Я постараюсь освободиться как можно скорее. Если удастся, приеду завтра вечером. Только никому не говори об этом. Ты меня поняла?

— Да. Вполне.

— Вот и хорошо. Мне пора идти. Делай то, что я сказал, и все будет в порядке. Береги себя, милая. Я люблю тебя.

— Я тебя тоже, — ответила Фиона. От этих слов во рту остался вкус полыни.

— До свидания.

— До свидания, Уилл.

Он дал отбой. Еще несколько секунд Фиона слышала гудки, потом положила трубку на рычаг, дала секретарше доллар, поблагодарила ее и медленно пошла к двери. У нее похолодели руки. Уилл велел ей бросить Ника. Ее лучшего друга. Человека, который спас ее, когда она осталась одна. Теперь уже Ник остался один, и Фиона скорее вонзила бы себе нож в сердце, чем бросила его. Она вернулась в зал и села рядом с Тедди. Людей прибавилось. Скамьи быстро заполнялись. Наконец дверь судейской открылась, вышел пристав и рявкнул:

— Встать, суд идет!

Все присутствовавшие поднялись, и в зал вошел Камерон Эмс, облаченный в просторную черную мантию. Фиону удивило, что он так молодо выглядит. И так сурово. На его мальчишеском лице не было ни следа доброты и сострадания-. Огласив список дел, назначенных к слушанию, он велел привести арестованных. Дверь открылась, и в зал ввели вереницу людей, прикованных друг к другу наручниками. Фиона выгнула шею и начала искать взглядом Ника. Увидев его, ахнула. Левый глаз подбит, на щеке ссадина, под носом засохшая кровь, сюртук порван…

— Ник! — вскочив с места, крикнула она.

— Тише! — прошипел Тедди и дернул ее за рукав.

Ник ее не услышал, зато услышал Эмс и недовольно посмотрел в ее сторону.